"Фрэнк Херберт. Досадийский эксперимент (Авт.сб. "Досадийский эксперимент")" - читать интересную книгу автора

Маккаю вдруг пришло в голову, что эта цитата приписывалась Аритчу,
Верховному Магистру Филума Бегущих. Неужели за тем, что делал здесь этот
Говачин, стоят еще более глубокие скрытые мотивы?
Аритч сделал глубокий вдох через жаберные щели, показывая тем самым
свое нетерпение, и сказал:
- Теперь ты мой Легум. Чтобы быть обвиненным, тебе достаточно просто
уйти, потому что это будет знаком твоей враждебности всем правительству. Я
знаю, что ты именно этим врагом и являешься, Маккай.
- Ты знаешь меня, - согласился Маккай.
Эти слова были чем-то большим, чем ритуальный ответ в соответствии с
формами, они были правдой. Но Маккаю пришлось сделать большое усилие над
собой, чтобы произнести их невозмутимо. За пятьдесят лет, прошедших с тех
пор, как он был принят в Говачинскую Адвокатуру, Маккай участвовал в
работе этой древней юридической структуры в Судебном Зале четыре раза,
скромный результат для обычного Легума. Каждый раз на карте стояло его
личное выживание. Во всех своих стадиях, судебное состязание было
смертельной битвой. Жизнь проигравшего принадлежала победителю и могла
быть взята по его усмотрению. В редких случаях проигравший мог быть продан
слугой в свой собственный Филум. Этот вариант не нравился даже
проигравшим.
"Лучше чистая смерть, чем грязная жизнь".
Покрытый засохшей кровью нож указывал на другое, более популярное
решение. Этот обычай привел к тому, что судебные тяжбы были редкими и
запоминающимися судебными представлениями.
Аритч, закрыв глаза и формально обнажив татуировки Филума Бегущих,
наконец подошел к главному пункту их встречи.
- А теперь, Маккай, ты расскажешь мне, какие официальные дела Бюро
Саботажа привели тебя в Говачинскую Федерацию.


Закон должен поддерживать способы порвать с
традиционными формами, потому что нет истины вернее, чем
та, что формы Закона остаются, когда всякое правосудие
исчезло.
Говачинский афоризм


Для досадийского Говачина он был высоким, но вместе с тем толстым и
неухоженным. Его ноги шаркали при ходьбе, а плечи были постоянно согнуты
сутулостью. Когда он приходил в волнение, его жаберные щели охватывал
астматический хрип. Он знал это и понимал, что другие тоже это знают. Он
часто пользовался этой своей особенностью, как предупреждением, напоминая
людям, что ни один досадиец не обладает большей властью, чем он, и что
власть эта несет в себе смерть. Его имя знали все досадийцы: Брой. И
только очень немногие не могли оценить тот факт, что через Священную
Конгрегацию Небесной Вуали он поднялся до своего поста главного
председателя Управления - Электора. Его частная армия была на Досади самой
большой, самой эффективной и лучше всех вооруженной. Служба разведки Броя
вызывала страх и восхищение. Он занимал укрепленные апартаменты на верхнем
этаже своего штабного здания, конструкции из камня и пластали, выходящей