"Фрэнк Херберт. Белая чума" - читать интересную книгу автора

- подумал он.
Этим утром Джон выставил свой дом на продажу, и, поскольку
собственность рядом с колледжем была нарасхват, он через две недели продал
его "милому молодому ассистенту профессора", как назвала его женщина -
агент по продаже недвижимости. Все эти люди для Джона словно персонажи из
сна. Его мысли были заняты тем, что нужно было делать. "Милый молодой
ассистент профессора" захотел узнать, когда доктор О'Нейл вернется на свой
пост на факультете.
"Мы слышали о вашей трагедии, конечно, и мы понимаем, почему вы
продаете дом - все это воспоминания".
"Ничего он не понимает", - подумал Джон.
Но сделка эта принесла ему сто восемьдесят восемь тысяч долларов чистой
прибыли.
Женщина, агент по продаже недвижимости, постаралась рассказать Джону о
его выгодном помещении капитала и потрудилась продать ему "намного лучшее
капиталовложение чуть дальше отсюда, но на участке, что непременно
разительно поднимется в цене в течение последующих десяти лет".
Он соврал ей, сказав, что его поверенные уже занимаются этой проблемой.
Содержимое дома, на удивление, принесло шестьдесят две тысячи долларов,
но, кроме того, отец Мери оставил ей кое-какие ценные старые книги и две
прекрасные картины. Ее фамильная мебель включала в себя несколько
антикварных предметов, обстоятельство, о котором Джон ранее никогда не
задумывался. Мебель всегда была лишь чем-то, заполняющим пространство в
доме.
Фонд колледжа, куда они откладывали деньги для двойняшек, принес еще
тридцать три тысячи долларов. От матери Джона была рента Мак-Карти, под
которую банк ссудил ему пятьдесят шесть долларов. Их небольшой портфель
акций принес двадцать восемь тысяч девятьсот долларов. Банковские счета,
ради которых Мери так упорно трудилась, принесли тридцать одну тысячу
четыреста пятьдесят два доллара. Почти тридцать тысяч осталось в гранте на
ирландский проект, деньги, так и не переведенные им в Союзный Ирландский
банк, хранящиеся в виде отдельного счета, одобренного фондом. Его
жалованье, уменьшенное свободным от лекций годом, составило еще около
шестнадцати тысяч.
Друзья и коллеги видели только поверхность этой деятельности,
воспринимая ее как "добрый знак окончательного возвращения Джона в норму".
Наиболее деликатные моменты перемещений касались отношений с Внутренней
таможенной службой и продажей аптеки, принадлежавшей семье его матери уже
два поколения. Макс Данн сказал, что понимает возможное нежелание Джона
афишировать продажу. "А кроме того, я бы хотел сохранить фамилию Мак-Карти
над дверью". Данн выплатил из средств семьи семьдесят восемь тысяч и
согласился на годичную отсрочку начала выплат на баланс - ни одну из них
Джон и не намеревался собирать. Семьдесят восемь тысяч долларов - это было
то, что он хотел. Наличными!
От ВТС он отделался символической выплатой в пять тысяч долларов и
письмом от его поверенных, объясняющим, что в связи с трагедией и
сопутствующими ей проблемами для улаживания дел налогоплательщика
требуется время. Внутренняя таможенная служба, преисполненная сочувствия к
Джону и опасаясь неблагоприятного впечатления, предоставила шестимесячную
отсрочку.