"Фрэнк Херберт. Белая чума" - читать интересную книгу автора

спокойно уснуть. Это странно, думал он, и труднообъяснимо. Джон О'Нейл
обнаружил, что невозможно вспомнить взрыв роковой бомбы. Джон Мак-Карти
помнил его в деталях. Он помнил вырезки из газет. Искаженные звериным
воплем черты лица О'Нейла на фотографии. Но та личность, что была
изображена на фото, исчезла. Хотя Джон Мак-Карти мог бы ее вспомнить. Он
мог бы припомнить допросы полиции, рассказы очевидцев, похожего на
мертвеца отца Девина, который, наверное, до сих пор был уверен, что Джон
попал под категорию "смешанного брака".
Джон Мак-Карти обнаружил, что мог бы свести все это воедино: сестер в
больнице, врачей. Он смог вспомнить, как его прежнее "я" стояло у окна
банка, оранжевую вспышку взрыва. Его память проиграла сцену в мельчайших
подробностях - маленький автомобиль, тот коричневый локоть в окошке. Там
была тянущая за собой двойняшек Мери, улыбающаяся. Она готовилась перейти
улицу. Пакет, зажатый у нее под локтем. Готов держать пари, подумал Джон,
что пакет так и не нашли. Очевидно, в нем были свитера для детей. Их
стоимость была обозначена на кредитной карточке, которую украшала
небрежная подпись Мери.
В целом инцидент на углу Графтон-стрит приобрел со временем характер
кинофильма. Он был зафиксирован в последовательности, которую Джон мог
вызывать в памяти по желанию - людская суета вокруг Мери и двойняшек, ее
остановка рядом с тем старым "фордом"... и всегда оранжевый взрыв,
сыплющий черными осколками.
Джон обнаружил, что в состоянии контролировать течение событий,
сосредоточив внимание на отдельных лицах, поведении, жестах и проблесках
индивидуальности в той мрачной толпе. И всегда оранжевый взрыв. Звук,
ударивший его по черепу.
Он знал, что это были воспоминания Джона О'Нейла, почему-то далекие для
Джона Мак-Карти. Изолированные. Это было так, словно в его мозгу
разместился телевизионный экран с яркими картинками и громкими голосами.
- Господи! Что это было? - кричал управляющий банком.
Это были исторические хроники, точные, но не способные затронуть
что-либо внутри Джона Мак-Карти. У того оставалась только яростная
решимость ужасно покарать виновников агонии Джона О'Нейла.
Когда он свыкся с этой игрой памяти, он обнаружил, что может ею
управлять. Бомба была взорвана во время их первого дня в Дублине после
обязательного трехдневного периода адаптации в гостинице при аэропорте
Шеннон. Эти три дня позволили освоиться их телам и головам с временным
поясом Ирландии после полета из Соединенных Штатов Америки.
- Скоро мы станем настоящими ирландцами, - произнесла Мери, когда они
зарегистрировались в отеле "Шелбурн" в Дублине.
Джон рано проснулся в то первое утро. У него не было и намека на дурные
предчувствия. И даже напротив. Он начал день с неудержимым ощущением
здоровья и счастья - все это лишь усилило последующую муку. "Трагедии
такого масштаба должны предваряться знамениями, - говорил Джон себе
позднее. - Должны быть предупреждения, чтобы успеть подготовиться".
Ничего этого не было.
Он проснулся рядом с Мери в одной из двух спален их люкса. Повернувшись
к ней, Джон всем своим существом осознал ее очарование - рассыпавшиеся
волосы, касающиеся щек ресницы, мягко колышущаяся грудь.
Мысль О'Нейла была ясной и простой: "Ах, что за удача этот брак!"