"Фрэнк Херберт. Радость бегства" - читать интересную книгу автора

намерении. - Ты хотя бы представляешь, с чем тебе придется иметь дело?"
"Я попытался было один раз, - признался Дейрут, - но Ограничитель
заставил меня повернуть обратно".
"Там настолько темно, - продолжал Бенар, - что тебе сразу придется
сбросить скорость до минимума, если ты собираешься остаться в живых. Даже я
не выдержал в этой мгле больше восьмидесяти дней. Да и чего ради тебе идти
на такой риск? Это всего лишь газовое облако, ни больше ни меньше. За ним -
ничего нет!"
Между тем Великое Нуадж уже успело заполнить все передние экраны
Разведчика, наглядно демонстрируя свои гигантские размеры.
"Там могут скрываться тысячи солнц, - подумал с тревогой Дейрут. -
Бенар сумел выдержать восемьдесят дней. С моей скоростью мне не добраться и
до центра туманности".
"Восемьдесят, максимум девяносто дней предел для самого опытного
пилота, - припомнил он слова Бенара, - но обстановка там такова, что
Ограничитель начнет действовать практически сразу, едва ты окажешься внутри
этого чертового облака".
Дейрут сбросил скорость до безопасных цифр.
Состав газовой смеси давно уже ни для кого не был тайной. Облако
состояло почти из чистого водорода, хотя его концентрация и превышала все
мыслимые пределы.
Существовало предположение, что оно представляло собой эмбриональную
стадию существования звезды, но было ли так на самом деле, никто не брался
утверждать.
Дейрут бросил взгляд на экраны передних мониторов. Он прекрасно знал
свой корабль и, в некотором смысле, составлял с ним единое целое.
Непосредственно за его спиной находилась крошечная криогенная камера, в
которой безмятежным сном спали две макаки и с десяток белых мышей,
обязательные участники поисковых полетов, на случай высадки на незнакомые
планеты.
Он включил экраны заднего обзора. Разведчик находился внутри облака не
более часа, но свет знакомых звезд уже успел померкнуть за его кормой.
Дейрут почувствовал себя весьма неуютно. Пока еще рано было говорить о
влиянии Ограничителя, но чувство дискомфорта не исчезало.
Правой рукой он ощупал покрытую ржавчиной металлическую
идентификационную планку, закрепленную на его левом плече.
"Надо бы, черт возьми, наконец почистить ее", - подумал он, хотя
заранее знал, что не станет этого делать.
Сама каюта представляла собой не менее жалкое зрелище. Повсюду валялись
зачерствевшие остатки пищи, пол устилали пустые консервные банки. Даже
рабочая консоль была покрыта толстым слоем пыли.
"Что и говорить, дыра", - подумал он с отвращением.
Впрочем, ему было хорошо известно, что негласно говорили о таких, как
он, в высших эшелонах Службы-Д.
"Из таких бродяг и выходят лучшие разведчики".
Бродяги плевали на дисциплину, по собственному усмотрению нарушали
расписание полетов, игнорировали приказы начальства, и им все сходило с рук,
не говоря уже о такой мелочи, как загаженные суда, но они блестяще выполняли
свою работу. Они же чаще других навсегда исчезали в бездне космоса, и никто
уже не мог сказать, что с ними стало... И как они могли преодолеть действие