"Филипп Эриа "Время любить" " - читать интересную книгу автора

была выполнена в "стиле Агнесс"; формулу эту изобрел мсье Рикар из чистой
любезности, она привилась, и только я одна не могла слышать ее без усмешки.
Подписав два контракта, которые позволяли мне хотя бы на несколько
месяцев не хвататься за другие предложения, я почувствовала, что вправе в
субботу почить от дел. И так как погода благоприятствовала моим планам, я
после окончания уроков, в четыре тридцать, усадила обоих мальчиков в машину
и доставила на берег моря.
Народу было немного. На протяжении примерно пятнадцати километров пляж
честно служил нам для купания и рыбной ловли, публика съезжалась главным
образом во время каникул, и тогда маленькие бухточки, приспособленные для
водного спорта, кишели народом. А не в сезон владельцы вилл или сарайчиков,
где они держали моторки, сидели у себя дома за сосновой рощей и скалами.
Здесь-то я и приметила год назад и приобрела себе сарайчик для лодки и
вместе с ним две комнатки-кабинки под одним навесом, а перед ними узкую
полоску садика, отгороженного живой изгородью - двумя рядами канн. С берега
до нас можно было добраться только вплавь. Машину приходилось оставлять
довольно далеко, у тропки, вьющейся среди сосняка - она упиралась в
сарайчик, и таким образом получался как бы тупик, а с остальных трех сторон
к моим скромным ста двадцати квадратным метрам примыкали изгороди соседних
участков. Пути туда было всего полчаса; прибыв на место, мы отпирали темный
сарайчик, где мирно почивала наша лодка, делали несколько шагов в полной
темноте, и, когда наконец распахивали обе створки двери, в нашем
распоряжении оказывалось и солнце на небе, и солнце в воде, и мирное
хлюпанье волн о прибрежные утесы, и запах сосен вперемешку с запахом рыбы в
укропном соусе, которую жарили где-то неподалеку.
Летом в море, даже в пятидесяти метрах от берега, слышалось
стрекотание цикад. Правда, приходилось защищать свои уши от транзисторов,
но мы с Рено разработали метод контратаки. Из Фон-Верта был доставлен
старый проигрыватель и при первых же попытках радиоманьяков мы смело
пускали в ход заслуженного инвалида и без передышки жарили одну и ту же
пластинку - арию Доницетти, которую распевала весьма бравурно и на полную
мощность какая-то оперная дива. Эффект сказывался незамедлительно: через
несколько минут мы уже снова слышали море и цикад. Таким образом на
условиях, вполне понятных каждому, хоть и не сформулированных в параграфы,
был заключен с лимитрофами мирный договор.
В эту последнюю субботу мая, едва только мы все трое очутились в
сарайчике и поспешили распахнуть створки двери на небо и огненное море, как
оба мои мальчика, словно по команде, сбросили с себя одежду. Пейроль в
мгновение ока был в полном купальном облачении: под брюками оказались
плавки, и поэтому для переодевания ему не пришлось отходить в сторону. Я
никак не ожидала такой быстрой метаморфозы, совершившейся буквально в двух
шагах от меня, все трое мы толклись в сарайчике, и из-за лодки я не могла
отстраниться. Я не смотрела в его сторону и все-таки успела его разглядеть.
Никогда бы я не поверила, что юноша, фактически семнадцатилетний мальчик,
может выглядеть таким мужественным. Тело его было словно изваяно и, если
только можно так сказать, не имело юношеского выражения, и мне пришло в
голову, что в их поселке Пейроль уже "просветился". Я принадлежу к тому
поколению, для которого нагота не есть нечто нейтральное и невинное по
последствиям, а наоборот, весьма красноречивая штука. Я отвернулась. И что
же я увидела? Моего Рено, бродившего нагишом по сарайчику, перешагивающего