"Филипп Эриа "Время любить" " - читать интересную книгу автораа всего сорок.
- Да не может быть! Это же успех! Ты здорово взлетел! - Я же тебе говорю. Учитель даже не поверил. - И все благодаря вам, Пейроль. - Главное, благодаря ему самому, - ответил Пейроль. - Вы же знаете, стоит только по-настоящему взяться... - Но это целое событие! Я очень, очень рада! Если, Рено, ты и впредь пойдешь такими темпами, можно будет рассчитывать на удовлетворительную отметку? - На экзаменах? - спросил Пейроль. - Не исключено. - А сколько осталось до экзаменов? - Шесть или семь недель, - ответил Рено. - Еще точно не установлено. - Еще целых семь недель! А как, по-твоему, ты не выдохнешься ? - Послушай, что я тебе скажу, - проговорил Рено, стараясь быть объективным. - Видишь ли, это началось вдруг. Не очень давно, с неделю назад. Он мне объяснял. А я понял. Знаешь, Жюстен у нас по математике молоток. - А я ведь вовсе не первый в классе, - сказал Пейроль. - Вовсе не первый. И мне тоже осталось шесть недель. - Ну разве можно сравнивать. У вас такая программища! По-моему, вы уже всю высшую математику превзошли! Не беспокойся за него, мама, он сверх головы готов. А это не так-то просто. Потому что в интернате сосредоточиться трудно. Ты бы посмотрела, как у них в дортуарах, в классных комнатах. - Верно, - подтвердил Пейроль. - В интернате никогда не бываешь один, Сообщил ли Рено мне все эти сведения с целью сделать в моих глазах Пейроля еще симпатичнее? Я как-то никогда не задумывалась о жизни Пейроля в интернате. Для меня он был Пейролем вне стен лицея, Пейролем в Фон-Верте, в сарайчике или - в минуту прощания - на маленькой площади их поселка; кроме этой площади, я там ничего и не видела. И вдруг разом разодралась завеса, и я увидела Пейроля - пленника в четырех стенах лицея, одинокого мечтателя за пюпитром в классной комнате, набитой учениками, или ночью вслушивающегося у открытого окна в спящий город. Эта картина сделала для меня образ Пейроля более рельефным, осязаемым, а его слова об одиночестве среди людей, казалось, на миг подняли из глубин его существа того Пейроля, каким был он на деле и какого я не знала. Господи, до чего же бедное у меня порой воображение! Опершись на локоть, он задумчиво молчал, а я глядела на него. Казалось, он, позируя художнику, нарочно застыл в позе озабоченного юноши, и забота эта, напряжение мысли, расслабляла мускулы тела. Несмотря на возраст, сложение уже мужское, но в нем все-таки чувствуется еще обаяние подростка, я ощутила это особенно сильно сейчас, видя его полуобнаженным. Невольно приписывая ему собственные мысли, я твердила себе, что он измеряет в уме своем тот путь, который ему еще осталось пройти, чтобы получить диплом, такой далекий от исходной точки, а его происхождение... мысль вполне буржуазная, более естественная для меня, чем для него. И та, другая дистанция, социальная, отделявшая его от Рено, делала его мне еще более близким. Я была счастлива, что я попалась ему на пути, мечтала, чтобы представился случай, когда я смогу оказать ему серьезную поддержку. Но тут |
|
|