"Филипп Эриа "Время любить" " - читать интересную книгу автора

Жюстен вышел из своей задумчивости, поднял глаза на друга, и я проследила
его взгляд. Рено, тоже думавший о чем-то своем, все с той же радостной
улыбкой на губах играл в камешки. До сих пор у него сохранилась детская
привычка выуживать из песка для своей коллекции маленькие разноцветные
камешки, которые он называл солеными конфетками.
- Ох, мальчики, - сказала я. - Как жаль, что нам придется расставаться
в воскресенье вечером еще до ужина! А то бы мы непременно спрыснули такое
событие.
- Но, мама, тебя же здесь не было, значит, в свой поселок он попасть
не мог и предупредил домашних, чтобы его не ждали.
- В таком случае ура! Останемся здесь и выедем завтра на заре, вас это
устраивает? Ирма, Ирма, иди сюда. Рено стал хорошо учиться. Отыщи-ка нам
бутылочку шампанского к ужину, пошарь по окрестностям. Только, смотри,
марочное, а не какое-нибудь пойло. Я бы сама съездила, но тогда я не успею
с ними искупаться, а купаться мне хочется. А ну, пошли в воду!
На следующий день, вечером, сидя наедине с Рено, я подала ему новую
мысль: до экзаменов пригласить Пейроля жить у нас. В смысле работы это
будет выгодно обоим (меня и мою диковатость мы, конечно, в расчет не
брали), и, раз уж взята первая математическая твердыня, успех следует
закрепить. Рено слушал, что-то соображая про себя, что-то мямлил, пока я не
сказала ему: "Если ты согласен, то сам его пригласишь, предложение, в
сущности, исходит от тебя. Знаешь, эта мысль пришла мне в голову вчера
вечером у моря, когда ты оставил его ночевать". Роль гостеприимного
хозяина, видимо, польстила Рено, но важно другое - я заметила между ними
все признаки зарождающейся дружбы, без чего совместное проживание под одной
крышей вряд ли было бы особенно приятным.
На переговоры с лицеем и поселком ушла неделя; я взяла напрокат второй
мопед сроком на два месяца, и юный лигуриец с картонным чемоданчиком
обосновался у нас в Фон-Верте в нижнем этаже, в так называемой комнате для
гостей. Находилась она прямо под моим кабинетом, попадали в нее из залы, а
примыкала к ней одна из наших четырехугольных башенок, переоборудованная
под душевую. Впрочем, в смысле гигиенических навыков Пейроль был
безупречен, что я сумела заметить в первый же день и вывела отсюда
заключение, что в наши дни неравенство бытовых условий стирается благодаря
занятиям спортом и связанными с ним водными процедурами; и таким образом
люди, живущие в деревнях, догнали в смысле гигиены горожан. Во всяком
случае, молодежь.
Не сразу мы нашли свой "модус вивенди" или, скорее, как выражался
склонный к школьному педантизму Рено, "модус лаборанди". Поначалу Рено
разрывался между залой, где его репетировал Пейроль, и моим кабинетом на
втором этаже, где мы обычно работали вдвоем. Но выяснилось, что это
неудобно. И не слишком вежливо в отношении нашего гостя.
- Давайте-ка устраивайтесь оба внизу. Зала - самая прохладная комната
во всем доме, недаром же там сводчатый потолок. А мне, хочешь не хочешь,
придется остаться на втором: тут все мои дела, бумаги, чертежная доска. А
работать там втроем невозможно, слишком тесно.
Я, конечно, не добавила, что присутствие Пейроля будет мешать мне
работать.
- Сколько я причинил вам беспокойства, - сокрушался Пейроль.
- Даже думать так не смейте! Я счастлива, что вы поселились у нас.