"Филипп Эриа. Семья Буссардель (Роман) " - читать интересную книгу автора

девушку, дочь старой служанки госпожи Флуэ. Живо взяли напрокат фургон,
наняли возницу, и Лидия уехала. Из столицы она бежала в провинцию, а теперь
из провинции бежала в столицу.
Перегон за перегоном она все ближе подвигалась к Парижу. И на ее глазах
страна принимала все более мирный вид. Она въехала в столицу, которую
наводнили иностранные войска, но тут безопасно было ходить и ездить по
улицам, и лавки не были заперты, а женщины по-прежнему носили перкалевые
платья и шляпки а ля Памела.
Дом ее не был разрушен, фасад остался нетронутым. Лидия вошла в ворота,
поднялась по лестнице. Сердце у нее колотилось. Квартира оказалась занятой
тремя австрийцами, но мебель стояла на своих местах. И на столе ее ждало
письмо от Флорана. Так, значит, и для него и для нее это жилище еще было их
семейным пристанищем! Она распечатала письмо и помчалась в лагерь, указанный
мужем. Вся в слезах, она бросилась ему на грудь. Он жив. Он обнимает ее! Он
даже не ранен!.. Миновали, канули в прошлое черные дни.
Но через какие испытания довелось пройти самому Флорану? Он обо всем
рассказал. Его злоключения были довольно необычны. Год тому назад, в марте,
меньше чем через сутки после того, как он под командой маршала Монсей
защищал заставу Клиши, ему пришлось, как только казаки вступили в Париж,
регулировать, по согласованию с ними, движение на улицах. На этот раз судьба
сделала еще более крутой поворот. В понедельник батальон Флорана, находясь в
деревне Обервилье, стрелял в пруссаков, подходивших к Парижу, а в среду, еще
покрытый кровью, пролитой в этом сражении, батальон получил приказ охранять
столицу от французов - тех самых солдат, которых Лидия видела в Турени,
когда они шагали по дороге, немного присмирев от дальнего пути и усталости;
теперь их надо было сдерживать, зная, что они вне себя от негодования,
заставить их пройти по Внешним бульварам из опасения, что это шествие в
центре города окажет зловредное влияние; их изгоняли из тех кварталов, куда
им удалось прорваться, по ним открыли огонь в предместье Сен-Мартен, на
бульваре Тампль, у Нового моста и около Одеона.
Однако новое правительство еще не распустило по домам национальную
гвардию, опору порядка среди бурных событий. Не так-то скоро квартирка
Флорана и. Лидии вновь станет мирным приютом, гнездышком любви. Сейчас она
имеет иное назначение. В ней всего три комнаты - две большие и одна
маленькая, да гардеробная, но расположены они на антресолях нового дома в
прекрасном районе - на углу улицы Сент-Круа и улицы Жубера; окна глядят на
небольшую площадь, на которую выходит задняя стена Бурбонского коллежа.
Выигрышное расположение и послужило причиной реквизиции квартиры и
размещения в ней трех унтер-офицеров оккупационной армии. Жаловаться на это
не приходилось: могли попасться жильцы и похуже австрийских унтер-офицеров.
Все же присутствие победителей, по-хозяйски расположившихся в их доме,
создавало тяжелую атмосферу; весьма чувствительны были также и расходы на
питание постояльцев и уход за ними, это стоило куда больше, чем отпускаемое
пособие для "возмещения убытков" в размере пятидесяти су в день. А главное,
Лидия страдала от необходимости жить бок о бок с грубыми солдафонами, тем
более что девочки ее были в нежном возрасте, их так легко напугать, а нервы
их и без того расшатаны всем пережитым, приходилось опасаться и за
молоденькую цветущую служанку, и, наконец, за самое себя: ведь муж не часто
бывал дома.
Лидия с детьми и служанкой не выходила со своей половины - большой