"Филипп Эриа. Семья Буссардель (Роман) " - читать интересную книгу автора

с молчаливой и чудаковатой заботливостью. Она не очень-то охотно допускала
профанов в свое святилище и лишь изредка принимала у себя посетителей,
являвшихся неизвестно откуда,- по-видимому, то были люди того же склада, что
и она сама, люди, у которых и костюм, и манеры, и весь облик были не совсем
обычными: так же, как их хозяйка, гости казались какими-то пережитками
прошлого. Иной раз Буссардель упрекал Рамело за то, что она прикармливает
этих "паразитов", как он говорил, и делится с ними своими сбережениями.
- Ах, оставьте! - отвечала она.- У нас с ними общие воспоминания.
- Но из-за этого вы вовсе не обязаны...
- Нет, обязана.
Она пускала к себе так же и свою любимицу Жюли, но с условием, что
девочка придет одна и даст слово никому потом ничего не говорить.
- Ну, расскажи, Рамело,- требовала Жюли, усаживаясь на коврике у ног
своей приятельницы.
- А что тебе рассказать?
- Ты уже все знаешь про них наизусть.
- Ну что-нибудь другое. Сама выбирай.
И Рамело рассказывала про кордельеров. Потом подводила девочку к
реликвиям.
- Вот,- говорила она, - камни от стен Бастилии. Подлинные, я сама их
подобрала в тот день, когда разрушили крепость. Вот стакан, из которого
Гракх Бабеф пил мое вино.
- А это что? - спрашивала Жюли, боязливо показывая пальчиком на прядь
волос, прикрытую выпуклым стеклом рамки.
И она прислушивалась не к ответу, который действительно уже знала
наизусть, а к голосу Рамело: голос старухи так странно изменялся, когда она
отвечала на этот вопрос, что Жюли всегда бросало в дрожь.
- Это волосы погибшего патриота, одного из моих друзей. Он на моих
глазах был убит картечью на улице Сент-Оноре утром тринадцатого вандемьера.
- Ах! Утром тринадцатого вандемьера! - тихо повторяла девочка, вся во
власти сладостного страха и воображения.




IX



Итак, у всех домочадцев Буссарделя, включая Жозефу, которая с помощью
судомойки хозяйничала на кухне, определилась их роль, их место, их привычки
и мании. Дети уже не очень хорошо помнили антресоли. Все шло заведенным
порядком.
Приходилось, однако, подумать о том, чтобы нарушить привычный ход
вещей: встал вопрос о замужестве Аделины. Вопрос тем более важный, что Жюли
была ненамного младше сестры, да еще следовало позаботиться о будущности
сыновей. Именно для них отец хотел поберечь свои силы - положение вполне
естественное в семьях, где есть и дочери и сыновья. Как раз в этом, 1826
году обстоятельства складывались так, что привилегии для сыновей становились
вполне оправданными и даже более оправданными, чем прежде; того и гляди, их