"Филипп Эриа. Ярмарка любовников " - читать интересную книгу автора

сборе! И уже поздно повернуть назад. Меня заметили. Придется по крайней мере
сделать вид, что для меня привычное дело возвращаться на рассвете. И надо,
пройдя мимо, не забыть произнести какое-нибудь словечко, доказывающее, что я
нисколько не смущен и чувствую себя вполне в своей тарелке".
Он поравнялся со служащими.
- Добрый вечер! - коротко поприветствовал он.
Одни служащие насмешливой улыбкой проводили хозяйского сыночка, с
которым можно было не церемониться, поскольку весь персонал был в курсе
того, что Реми отказывался брать в свои руки бразды правления торговым
домом, другие же, приложив палец к головному убору, ответили на приветствие
молодого человека.
И, только войдя в свою комнату, Реми понял, как не к месту прозвучали
его слова "Добрый вечер" в четыре часа утра. Он лег спать, нисколько не
сомневаясь в том, что какой-нибудь доброжелатель не замедлит оповестить отца
о его позднем возвращении домой. "Посмотрим", - подумал он. И несмотря на то
что любил читать перед сном, погасил свет. Ему захотелось вновь пережить в
подробностях впечатления, которые он получил в течение прошедшего вечера.
Однако не Оникс возникла перед его мысленным взором. И тем более не
Капри. Он вспомнил выражение лица мадам Леоны, когда она рассматривала его
эскизы.
Он погрузился в воспоминания. Снизу и сквозь щели жалюзи на потолок
проецировались полосы света от фонарей, освещавших по ночам Центральный
рынок. Под маской пассивности и кажущегося безволия папаши Шассо скрывались
кипучая энергия и редкая твердость характера. Так, владея в Париже шестью
или восемью доходными домами, оставив пустовать старый отцовский дом и сад,
расположенный в самом отдаленном уголке Пикпюса, и дом в Сен-Морисе,
находившийся на самой опушке леса, лишь для того, "чтобы можно было поехать
туда в любое время, когда только появится желание", папаша Шассо предпочитал
жить вместе с женой, дочерью и сыном в доме на Центральном рынке.
По мере того как расширялась фирма Шассо, дом надстраивался. Он был
зажат между соседними, хозяева которых также занимались поставками
продовольствия и ревностно оберегали каждый квадратный сантиметр своей
площади, а возведение дополнительных этажей в квартале, где по высоте зданий
судили об успехе торгового дома, свидетельствовало о процветании фирмы
"Яйца, масло и сыры Шассо". Торговый дом рос в высоту.
Жилые помещения находились на самом верху. В комнату Реми свет проникал
снизу, просачиваясь сквозь жалюзи, которые не поднимались даже на ночь, так
как на Центральном рынке и ночью было светло, как днем.
За плотно закрытыми ставнями своей комнаты, где проходила его юность,
Реми чувствовал себя отгороженным от всего внешнего мира.

***

Реми остерегся опаздывать к завтраку. Однако его уже кое-кто поджидал,
в гостиной. Это была Агата. Все в семье звали ее Агатушкой. После смерти
бабушки Шассо, у которой она была приживалкой, Агатушку оставили в доме "по
священному обязательству".
Раз и навсегда было решено считать ее членом семьи, и мадам Шассо из
года в год повторяла одну и ту же фразу, которая первой приходила ей на ум,
когда речь заходила об Агате: "Мы так любим нашу бедную Агатушку".