"Филипп Эриа. Ярмарка любовников " - читать интересную книгу автора

не знал, потому что никогда не испытывал в них нужды. Он никогда не задавал
себе вопроса, как бы он выглядел с пустыми карманами. Гордый от сознания
того, что может грубить родителям, он считал, что именно таким способом
утверждается в своем бескорыстии.
Между тем ему так не хватало их душевного тепла, что в своем поведении
он находил горькое удовлетворение.
- Ты же отвечаешь своим родителям, - твердила ему Агатушка.- Как это
нехорошо!
- Это происходит помимо моей воли, - говорил он, - я ничего не могу с
собой поделать.
Возможно, он вел себя так помимо своей воли, но нельзя сказать, что он
не отдавал себе в этом отчета. Словно какая-то сила толкала его идти
напролом, закрывая все пути к отступлению и углубляя конфликт с родителями.
Однако эта сила была осознанной и одновременно жестокой и утешительной.
- А Алиса? - говорил он своему отцу.- Когда она возвращается в семь
часов утра, разве можно сказать, что она ночует дома? А она меня старше
всего на год. И к тому же она - девушка.
- Что же ты выдумываешь о своей сестре?! - воскликнула мать.
- Но я вовсе ничего не выдумываю. Я только констатирую, что она не
ночует дома, а я ночью бываю дома. А было бы лучше, если бы все происходило
наоборот. Ведь это не я - девушка на выданье! Я вам уже не раз говорил, что
мне безразлична моя репутация на Центральном рынке. Вы хотите женить меня на
дочери Трето, чтобы объединить два торговых дома; я знаю, вы только об этом
и мечтаете. А я вот и не женюсь! Почему бы вам не обратиться с таким
предложением к Алисе? Трето имеет еще двух сыновей, так что у нее есть
выбор. Она может взять себе в мужья любого из них, раз вам так уж хочется
породниться с этими людьми.
Мать визгливым голосом стала выкрикивать какие-то бессвязные доводы.
Реми взглянул на отца, который с отсутствующим видом следил за перебранкой,
время от времени одобрительно покачивая головой. Без всякого сомнения, в
делах, в отношениях с заказчиками или со своими служащими этот человек был
авторитетом и умел пользоваться своим жизненным опытом, проявлял деловую
хватку и, наконец, шевелил мозгами. Однако в домашней обстановке Реми видел
его вечно дремавшим и мало соображавшим, что происходит вокруг.
Перебранка перешла в спор. Агатушка, не привыкшая к подобным сценам, не
поднимала глаз от своей тарелки и дрожала от страха. После она скажет Реми:
"Мое сердце, оказывается, еще может биться".
- В любом случае, - с победоносным видом заявил Реми, - я плевать хотел
на все: мне обещали работу. Я буду делать декорации для мюзик-холла.
- Что? - спросила мать.
- Отлично! Вы всегда меня считали ни на что не способным. Если бы вы
дали мне сказать...
И он рассказал, не без самолюбования, о встрече с мадам Леоной.
Удивленные и охваченные любопытством перед совершенно неведомым им миром,
доступ в который открылся перед их отпрыском, мать и отец выслушали его
молча. Затем, как люди, считавшие, что им втирают очки, они сделали
несколько скептических замечаний.
- Я снова туда вернусь, - сказал Реми.- Я должен подготовить им новые
эскизы. У меня назначена встреча. Через две недели, когда закончится
очередное представление.