"Филипп Эриа. Ярмарка любовников " - читать интересную книгу автора

Реми не боялся женщин. И он не опасался разочарований в первую ночь
любви. Он уже кое-что знал о сладострастии. Так, несколько знакомых ему
девушек из числа партнерш по теннису в лесу Туке, подружка, с которой он
плавал в бассейне и которая пригласила его однажды к себе домой,
предоставили ему возможность приподнять завесу, прикрывавшую до сих пор
тайну. Однако симпатизировавшие ему девушки старались воспользоваться его
любезностью и не принимали юношу всерьез. По каким-то своим и, несомненно,
веским соображениям они не пожелали, по крайней мере с ним, перейти
определенную черту.
Что же касалось Реми, то он охотно бы пошел дальше. Он вовсе не походил
ни на нервного подростка, озабоченного ранним половым созреванием, ни на
молодого человека, заглушавшего свою чувственность перегрузками в спорте.
Его глаза не горели беспокойным огнем, под ними не было темных кругов, какие
бывают у юношей в период становления. Однако и ему ночью являлись видения. И
он порой просыпался утром, чувствуя себя совершенно разбитым.
Испытывая волнение от близости некоторых женщин, но отнюдь не от каждой
проходящей юбки, он не чувствовал в себе робости и был вполне готов перейти
к активным действиям, сгорая от любопытства поскорее вкусить запретный плод.
Ему уже была известна прелюдия к тому, что он считал любовью. Он был почти
уверен в том, что любовь и наслаждение идут в одной упряжке и если мужчина,
скинув одежду, ложится в постель с обнаженной, как и он, женщиной и
занимается с ней любовью, то чувство любви должно неизбежно возникнуть при
соединении их тел, и утром мир увидит новую чету влюбленных.
Итак, ему не терпелось поскорее познать все радости бытия. Но это
стремление не сопровождалось у него юношеской нервозностью. Он еще не знал о
том, что любовное томление есть состояние души. Благодаря материальному
благополучию, которым он был с детства окружен, а также некоторой
неторопливости ума, унаследованной от предков-крестьян, живших на земле и
кормившихся за ее счет, которая передалась его отцу, а от отца к нему,
наконец, благодаря природной лени, которая только получила свое развитие,
его натуре были чужды сомнения и душевные переживания, свойственные
подросткам в период становления их характера.
Кроме того, он был лишен свойственных юности романтических иллюзий.
Все, кто его окружал, начиная от Лулу Пекера и кончая собственной сестрой, в
том числе школьные приятели и девушки, с которыми он знакомился во время
каникул, - никто из них не верил в любовь и, кроме того, не мог похвалиться
своим богатым внутренним миром. Реми не принадлежал к числу восторженных
юношей. Да, он верил в любовь. Но имел о ней представление, как любой другой
молодой человек из буржуазного общества, ожидавший от любви больше
удовольствий, чем взрывы бурных чувств.
Таким образом, ничто не сдерживало Реми как можно раньше испытать
удовольствие, если не брать в расчет легкой неуверенности в себе. Если бы ее
не было, Реми не испытывал бы беспокойства, присущего всем неопытным юношам
и определяющего их судьбу в течение нескольких последующих лет. Больше всего
он опасался в первую ночь любви оказаться несостоятельным любовником.
Короче говоря, он боялся не понравиться своей партнерше. От первой ночи
любви он не ждал особо острых ощущений, но все же надеялся, что будет на
высоте. И боялся проснуться поутру с любовью в сердце и разочарованной
женщиной в постели.