"Филипп Эриа. Ярмарка любовников " - читать интересную книгу автора

что я буду доживать свои дни приживалкой в чужом доме. Нет, нет! Семья
Палларуэль де Кордес была богатой. Но Бог распорядился так, что в один
злочастный день мы полностью разорилась и мне пришлось скитаться по чужим
углам. Я ничего не могу сказать про твою бабушку Шассо, которую ты не знал.
Она была сама доброта. Но не надо думать, что, если я храню молчание, мою
душу не ранят унижения. Ах, нет! Мне грешно жаловаться. А потом я всегда
могла бы отправиться умирать в родные края, где до сих пор стоит наш дом, в
котором никто не живет и куда я езжу раз в год. Значит, мне не так уж и
плохо здесь.
Оторвавшись наконец от работы, она подняла голову и посмотрела на Реми.
Ее руки могли несколько минут отдохнуть. Она улыбнулась. Серые глаза
Агатушки под толстыми стеклами очков всматривались в Реми с таким
напряжением, что, казалось, готовы были вылезти из орбит. Но это
продолжалось недолго. Она снова склонила голову над работой. Ибо она никогда
не была щедрой в проявлении своих чувств.
- Короче говоря, мы были богаты. Нас с сестрой поместили в лучший
монастырь в Альби, славившийся своей безупречной репутацией в воспитании
девушек. Затем семья переехала в Париж. Папа рассчитывал заняться
финансовыми операциями, и мама позволила себя убедить в том, что он прав.
Семидесятипятилетняя женщина, вспоминая своих родителей, называла их
"папа" и "мама", словно маленькая девочка. И в самом деле казалось, что ее
жизнь остановилась во времена войны в Тонкине и с той поры Агатушка лишь
доживала свой век, превращаясь из молодой женщины в старушку, оставшись
навсегда Агатой Палларуэль, последней представительницей богатой в прошлом
семьи.
- И тут начались наши беды. В Париже папа завел многочисленные
знакомства. О! Я тогда была еще совсем несмышленышем и узнала обо всем, что
произошло, позднее от мамы. Кроме того, мы с сестрой учились в прекрасном
пансионе на левом берегу. У папы появлялись все новые и новые друзья. Он
пользовался большим успехом. Да, он умел нравиться. Ах, если бы ты его
видел!.. Почти все вечера он проводил в клубе. Он был принят как свой в
среде артистов и любителей цирка. Увы, у мамы часто были заплаканные глаза!
Помню, когда меня и мою дорогую сестру привозили из пансиона к семи часам
вечера, мы не раз заставали маму в будуаре в полном одиночестве. В ее руках
не было ни рукоделия, ни даже журнала. Порой она сидела в темноте: ей было
недосуг попросить прислугу принести к ней в комнату лампу. Наконец спустя
несколько месяцев мама однажды объявила, что нам придется изменить наши
привычки, отказаться от прислуги, уйти из пансиона и самим зарабатывать себе
на жизнь. Папа полностью разорился. К счастью, друзья нашли ему работу в
колонии. Он уехал. Моя дорогая сестра давала уроки рисования до самой
помолвки. У меня не было таких способностей, как у сестры, и меня приютила
бабушка Шассо. Вскоре от горя скончалась моя бедная матушка. Говорят, что
такие жизненные ситуации встречаются лишь в книгах.
Агатушка оторвалась от рукоделия, словно вглядываясь в прошлое, в тот
утраченный навсегда мир, с которым была связана вся ее жизнь.
Реми не шевелился.
Она продолжала:
- Ты, наверное, думаешь, зачем я тебе об этом рассказываю? Хорошо, ты
сейчас поймешь... Как тебе сказать... Словом, папа нас разорил из-за одной
женщины. Вот, ты видишь... я даже могу тебе сказать, чем занималась эта