"Геродот. Полигимния (История, Книга 7) " - читать интересную книгу автора

почтили павших амфиктионы169. Надпись же в честь прорицателя Мегистия посвятил
ему Симонид, сын Леопрепея, в память о дружбе.

229. Рассказывают, что двое из трехсот [спартанцев] - Еврит и Аристодем -
оба могли бы остаться в живых, если бы были единодушны, и возвратиться в
Спарту (они были отпущены Леонидом из стана и лежали в Альпенах, страдая
тяжелым глазным недугом). Или же, не желая вернуться на родину, они могли бы
по крайней мере умереть вместе с остальными. Хотя им открывались обе эти
возможности, но они не достигли взаимного согласия, разойдясь во мнениях.
Еврит, узнав о том, что персы обошли гору, потребовал свои доспехи. Затем,
облачившись в доспехи, он приказал илоту вести его к бойцам. Илот провел
Еврита в Фермопилы, но потом бежал, а Еврит попал в самую гущу схватки и
погиб. Аристодем же не имел мужества [умереть] и остался жив. Если бы вернулся
только один Аристодем больным в Спарту или оба они вместе, то, думается,
спартанцы не стали бы гневаться на него. Теперь же, когда один из них пал, а
другой (выставив ту же причину в свое оправдание) не захотел умереть,
спартанцы неизбежно должны были сильно озлобиться на него.

230. Таким-то образом и с такой оговоркой, гласит одно предание, Аристодем
прибыл в Спарту невредимым. Другие же рассказывают, что его послали вестником
из стана и он мог успеть к началу битвы, но не пожелал этого, а, умышленно
задержавшись в пути, сохранил себе жизнь. Между тем другой гонец (его товарищ)
подоспел к сражению и погиб.

231. По возвращении в Лакедемон Аристодема ожидало бесчестие и позор.
Бесчестие состояло в том, что никто не зажигал ему огня и не разговаривал с
ним, а позор - в том, что ему дали прозвание Аристодем-Трус. Впрочем, в битве
при Платеях Аристодему удалось совершенно загладить тяготевшее над ним
позорное обвинение.

232. Рассказывают, впрочем, что в живых остался еще один из этих трехсот,
по имени Пантит, отправленный гонцом в Фессалию. По возвращении в Спарту его
также ожидало бесчестие, и он повесился.

233. Между тем фиванцам во главе с Леонтиадом пришлось в силу
необходимости некоторое время сражаться заодно с эллинами против царского
войска. Увидев, что персы берут верх и теснят отряд Леонида к холму, фиванцы
отделились от лакедемонян и, простирая руки, пошли навстречу врагу. Фиванцы
заявляли - и это была сущая правда, - что они всецело на стороне персов и с
самого начала дали царю землю и воду, а в Фермопилы они пришли только по
принуждению и невиновны в уроне, нанесенном царю. Такими уверениями фиванцы
спасли свою жизнь, и [истинность] их слов засвидетельствовали фессалийцы.
Правда, им посчастливилось не во всем: когда фиванцы подошли, варвары схватили
некоторых из них и умертвили. Большинство же их, и прежде всего начальника
Леонтиада, по приказанию Ксеркса заклеймили царским клеймом170 (сына Леонтиада
Евримаха впоследствии умертвили платейцы, когда он во главе 400 фиванцев
захватил их город).

234. Так сражались эллины при Фермопилах. А Ксеркс велел призвать к себе
Демарата для расспросов и начал вот как: "Демарат! Ты - человек, преданный