"Джеймс Хэрриот. О всех созданиях - больших и малых [H]" - читать интересную книгу автора

глазам и вдруг набросился на конюха.- Ну хватит прохлаждаться! Притащи
воды, и, может, дело сдвинется.
Когда принесли воду, я намылил руку и осторожно ввел ее в прямую кишку
коня. Я ясно ощутил смещение тонких кишок влево и напряженное вздутие,
которому там быть не следовало. Едва я прикоснулся к вздутию, как лошадь
вздрогнула и застонала.
Я вымыл и вытер руки. Сердце у меня бешено билось. Как мне поступить?
Что сказать?
Сомс то выходил из денника, то снова входил, что-то бормоча, а
изнемогающий от боли конь извивался и дергался.
- Да держи ты чертову тварь! - прикрикнул Сомс на конюха, сжимавшего
недоуздок.- Чего ты зеваешь?
Конюх ничего не сказал. Он ни в чем не был виноват, но посмтрел на
Сомса пустым взглядом.
Я глубоко вздохнул.
- Все симптомы указывают на одно: у этой лошади непроходимость.
- Ну пусть по-вашему. Пусть непроходимость. Так сделайте что-нибудь,
чего вы ждете? Мы что, всю ночь тут простоим?
- Сделать ничего нельзя. Это неизлечимо. Остается только как можно
скорее избавить его от страданий.
Сомс нахмурился.
- Неизлечимо? Избавить от страданий? Что вы такое болтаете?
Миг кое-как удалось сдержаться.
- Я жду, чтобы вы разрешили мне сейчас его пристрелить.
- Это вы о чем? - Сомс даже рот открыл.
- О том, что его следует немедленно пристрелить. У меня в машине есть
специальный пистолет.
- Застрелить! - Сомс, казалось, вот-вот задохнется от ярости.-
Совсем с ума сошли! Да вы знаете, сколько он стоит?
- Это никакого значения не имеет, мистер Сомс. Он весь день терпел
невыносимую боль, и он умирает. Вам следовало вызвать меня давным-давно. Он
может протянуть еще несколько часов, но исход предрешен. И он все время
будет испытывать дикую непрерывную боль.
Сомс зажал голову в ладонях.
- Господи, за что? Его милость за границей, а то я бы дозвонился ему,
чтобы он вас образумил. Повторяю, будь тут ваш хозяин, он впрыснул бы ему
чего-нибудь и за полчаса поставил бы на ноги. Послушайте, а может, подождем
мистера Фарнона? Пусть он его посмотрит.
Что-то во мне радостно отозвалось на это предложение. Впрыснуть ему
морфия и убраться отсюда. Переложить ответственность на кого-нибудь другого.
Так просто! Я взглянул на коня. Он уже опять кружил по деннику, спотыкался и
шел, шел по выбитой в торфе дорожке в безнадежной попытке уйти от боли. Я
смотрел на него, а он вдруг поднял мотающуюся голову и жалобно заржал.
Непонимающе, безутешно, безнадежно. И я не выдержал: стремглав бросился к
машине и достал пистолет, предназначенный для убоя животных.
- Подержите его за голову, - сказал я конюху и прижал дуло между
остекленевшими глазами. Раздался резкий хлопок, ноги коня подогнулись, он
рухнул на торфяную подстилку и замер.
Я повернулся к Сомсу, который ошеломленно смотрел на труп.
- Утром заедет мистер Фарнон и проведет вскрытие. Я хочу, чтобы лорд