"Джорджетт Хейер. Черный мотылек " - читать интересную книгу автора

рассмеялся в ответ на их насмешливый блеск и сломал печать.
- Ну, раз вы так настаиваете - к делу, сэр!


***

Мистер Уорбертон переночевал в "Шашках" и уехал в Уинчем на следующий
день двухчасовой почтовой каретой. Весь вечер он играл с его светлостью в
пикет и экарте, а потом отправился спать, так и не сумев еще раз поговорить
о цели своего визита. Когда он пытался направить разговор к нужной теме,
попытки его мягко, но решительно пресекались - и невозможно было
настаивать. Милорд, веселый и обаятельный собеседник, говорить о "деле" не
желал. Он услаждал адвоката пикантными историями и анекдотами о загранице,
но ни разу не позволил мистеру Уорбертону заговорить о доме и о брате.
Адвокат отправился на отдых, несколько успокоенный прекрасным
расположением духа молодого графа, но в тоже время подавленный своей
неудачей.
На следующее утро он встал в двенадцать, но все равно раньше милорда,
поднявшегося только к ленчу, который тоже был подан в дубовую гостиную.
Граф вошел в комнату как всегда неспешно, но решительно - и отвесил
Уорбертону великолепный поклон.
Потом он увлек его полюбоваться на свою кобылу Дженни, которой немало
гордился. Когда они вернулись в гостиную, стол уже был накрыт, и мистер
Уорбертон понял, что времени отстаивать свое мнение у него почти не
осталось.
Слуга милорда оставался в гостиной, прислуживая им, пока господин не
приказал ему пойти позаботиться о чемодане адвоката. Когда за ним закрылась
дверь, Карстерз откинулся на спинку стула и с довольно невеселой улыбкой
повернулся к своему гостю:
- Я знаю, мистер Уорбертон, вы хотите убеждать меня. Я буду слушать,
если надо. Но я предпочел бы не возвращаться к этому разговору, честное
слово.
Услышав в этом голосе непреклонность, Уорбертон благоразумно отказался
от последней попытки.
- Я понимаю, что это болезненный вопрос, милорд, и больше ничего не
скажу. Только... не забывайте - и подумайте, я вас умоляю!
Его озабоченность тронула графа.
- Клянусь, вы слишком добры ко мне, Уорбертон. Могу только сказать,
что ценю вашу доброту и терпение. Надеюсь, вы простите мне кажущуюся
недружелюбность и поверите, что я искренне вам благодарен.
- Я хотел бы быть вам полезнее, мастер Джек, - пролепетал Уорбертон,
расстроенный печальным голосом своего любимца. Он вынужден был
поторопиться: уже дожидалась карета, и чемодан устроили на крыше. Когда они
остановились на крыльце, ему оставалось лишь стиснуть руку его светлости и
попрощаться. Потом он поспешно сел в карету, и дверца за ним захлопнулась.
Милорд отвесил поклон и проводил взглядом покатившийся по улице
тяжелый экипаж. Потом, подавив вздох, повернулся и направился к конюшне.
Слуга, заметив его, пошел навстречу.
- Кобылу, сэр?
- Именно так, Джим. Кобылу. Через час.