"Джорджетт Хейер. Котильон " - читать интересную книгу автора

и стакан с какой-то гадкой микстурой, сам мистер Пениквик хромал следом,
поддерживаемый с одной стороны крепкого сложения лакеем, с другой -
камердинером, служанка замыкала шествие, неся тяжелую трость, несколько
подушек и шаль. Лорд Бидденден и его брат кинулись помочь немощному
родственнику, однако их усилия остались втуне. Укоризненным шепотом
дворецкий оповестил лорда Долфинтона, что тот занимает место хозяина.
Переполошившись, Долфинтон переместился на менее удобный стул вдали от
очага.
Наконец мистер Пениквик, испускавший всевозможные стоны, мольбы,
упреки, был опущен в любимое кресло, его больная нога осторожно устроена
перед ним на подушке, другая подушка легла ему за спину, а племянник Хью
осторожно расправил шаль на плечах, довольно наивно при этом спрашивая,
удобно ли ему.
- Нет, мне не удобно, и если бы ты имел мой желудок или мою подагру,
ты не задавал бы таких чертовски глупых вопросов! - отпарировал мистер
Пениквик. - Стебхилл, где мое сердечное? Где мои пилюли? Они совершенно мне
не помогают, но я за них заплатил и не собираюсь тратить деньги попусту!
Где моя палка? Девочка, положи ее так, чтобы я мог достать, и не стой здесь
рот разиня, точно курок на предохранителе! Колода глупцов! Да прекрати ты
юлить вокруг меня, Спиддл! Я этого не выношу! Иди и слушай звонок: я,
вероятно, отправлюсь спать рано и вовсе не собираюсь ждать, пока тебя будут
искать по всему дому. Идите все! Нет, стойте! Где моя табакерка?
- Полагаю, сэр, вы положили ее в карман, когда вставали из-за стола
после обеда, - сказал, оправдываясь, Стебхилл.
- Такого дурака поискать надо. Как же ты позволил мне сесть, пока я не
вынул ее? - гневно произнес мистер Пениквик, со стонами и кряхтением
предпринимая героические усилия, чтобы запустить руку в карман.
Предложенный лордом Бидденденом "Специальный" сорт в изящной эмалевой
табакерке он неблагосклонно отверг, мистер Пениквик сообщил, что уже много
лет пользуется сортом "Нат Браун" и ему не нужна ничья новомодная подделка.
Наконец с помощью двоих из своих оруженосцев он высвободил табакерку из
кармана, заявил, что комната холодна, как гроб, и обвинил кругом лакея за
то, что тот развел слишком слабый огонь в очаге. Лакей, из вновь нанятых,
оказался настолько глуп, что напомнил мистеру Пениквику, что точно выполнил
его приказание.
- Вот идиот! - воскликнул мистер Пениквик. - "Слабый огонь", черт
подери! Но не тогда, когда я сам здесь сижу, тупица! - Мановением руки он
отослал слуг и кивнул молодым родственникам. - Как правило, я сижу в
библиотеке, - объявил он, - но не хотел, чтобы вы все там толпились. -
Оглядев комнату, которая явно нуждалась в отделке (но не тратить же деньги
на помещение, где ты не бываешь годами!), он выпил две пилюли и накапал
сердечное. После этого угостился внушительной понюшкой табаку, который,
казалось, освежил его, и начал:
- Я вызвал вас сюда с определенным намерением, и если кому-нибудь
наплевать на собственные интересы, я отвращаю лицо от него. Вы уже получили
дневную отсрочку, вот и довольно! Держать вас здесь вечно, чтобы вы
объедали меня, ради удобства парочки отъявленных нахалов не собираюсь!
Заметьте, у меня нет намерений лишать их шанса! Они этого не заслужили, но
я обещал, что Китти будет иметь выбор, и я человек слова.
- Предчувствую, сэр, - вкрадчиво вмешался Бидденден, - что мы имеем