"Джек Хиггинс. К востоку от одиночества" - читать интересную книгу автора

Мой протяжный вопль отчаяния растворился ночи, а я сам погрузился во мрак.


***

Обычно мне снился этот сон, когда я слишком уставал или находился в
подавленном состоянии. Заканчивался он всегда одинаково: я просыпался в
поту, дрожа как осиновый лист. Вот и сейчас я лежал какое-то время глядя в
потолок, потом отбросил прочь простыню и проковылял к окну. Протерев
запотевшее стекло, я обнаружил, что на улице прекрасное утро.
В этом году я базировался во Фредериксборге. Готхоб, несмотря на свой
столичный статус, ненамного превосходил его в смысле комфорта. Готхоб - это
небольшой городок на юго-западном побережье, в двухстах милях южнее
Северного полярного круга. Население его едва ли превышает полторы тысячи
человек, но в короткий летний сезон оно резко увеличивается еще на две -
три сотни за счет строительных рабочих из Дании, которых нанимают возводить
довольно безобразные трехэтажные бетонные жилые дома в рамках
государственной программы развития.
В отличие от него Фредериксборг, подобно большинству поселений на
побережье Гренландии, сохранил облик недостроенных городков первопроходцев,
возникавших в свое время как грибы у только что открытых золотых или
серебряных приисков. Дороги без искусственного покрытия, сам город
раскинулся на огромной скале, полуостровом выступающей в море. Деревянные
дома здесь красили в красные, желтые и зеленые цвета; из-за скалистого
грунта все коммуникации шли поверху, в том числе электрические и телефонные
кабели, растянутые на множестве столбов и смотревшиеся на фоне неба как
своеобразное кружево.
В полумиле от новой консервной фабрики, мимо которой вела вырубленная
в скалах дорога, была гавань, где сейчас стояли полдюжины рыбацких баркасов
и "летающая" лодка "Каталина", принадлежащая компании "Восточные канадские
авиалинии", обслуживающей побережье. На берегу у самого края так
называемого слипа - бетонного спуска, специально предназначенного для
гидросамолетов, стояла и моя собственная амфибия "Выдра".
Было уже почти десять утра. Я направился в ванную и включил душ. В
этот момент в дверь коротко постучали, и мне пришлось, обмотавшись
полотенцем, вернуться в спальню.
Появилась Гудрид Расмуссен.
- Вы готовы пить кофе, мистер Мартин? - произнесла она по-датски.
Это была невысокая, довольно крутобедрая девушка лет двадцати пяти,
гренландка по рождению и воспитанию, хотя и датчанка по крови, о чем
свидетельствовали ее белокурые косы, уложенные вкруг головы. От эскимосов
ей достались лишь слегка приподнятые скулы и миндалевидный разрез глаз.
Большую часть года она проводила на ферме своего деда, разводившего овец, в
Сандвиге, примерно в сотне миль южнее по побережью, а летом работала
горничной в отеле.
- Приготовьте сегодня ваш чай, Гудрид, - попросил я. - У меня приступ
ностальгии.
- Вы ужасно выглядите, - укоризненно покачала она головой. - Не
годится слишком много работать.
Прежде чем я собрался ответить, утреннюю тишину нарушил звук