"Тобиас Хилл. Любовь к камням " - читать интересную книгу автора

ставит на стол шкатулку. - Считайте его охранником, если вам так спокойнее.
Он открывает обеими руками шкатулку и придвигает ко мне.
Внутри лежит ограненный камень шириной более полудюйма, прозрачный,
блестящий на черном бархате. В форме разрезанного пополам необработанного
алмаза, словно растущий кристалл был разделен посередине на две одинаковые
пирамиды. Но грани не естественного происхождения. Поверхность слишком уж
гладкая, слишком блестящая.
Голос Исмета становится мягким.
- Этот камень может заинтересовать вас. Он у меня уже почти двадцать
лет. Огранка очень древняя, пятнадцатого века. Называется он "Сердце Трех
братьев".
Я беру его и кладу на ладонь. Для своего размера камень кажется слишком
тяжел. Как пуля, хотя это иллюзия. Бриллиант легче металла. Торговец по ту
сторону стола сидит совершенно спокойно.
Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на осязании. Камень слишком теплый,
бриллиант не может быть таким. Я это чувствую. Не та теплопроводность.
Бриллиант вбирает в себя тепло из окружающей среды, но не выделяет его, это
характерное свойство камня. У других камней нет такой явной, приобретенной
холодности. Она представляется мне своего рода чистотой.
Я стискиваю камень в руке, потом разжимаю кулак.
- Это не то сердце, которое я ищу.
И осторожно кладу его обратно в шкатулку.
В глазах Исмета вспыхивает злоба. Молодой человек ждет позади. Я вижу,
как подергиваются пальцы торговца. Потом желание убить исчезает из его глаз,
он берет себя в руки. Снова начинает двигаться, словно выйдя из транса.
Пожимает плечами:
- Очень жаль. Но видите ли, мисс Стерн, я имею дело с реальными
драгоценностями. Не с вещами, о которых столетиями не было никаких вестей. С
ощутимыми. Хотите сердце? Могу предложить вам фаллоимитатор с хорошим
сердечком сбоку. Он будет так хорош для вас всю ночь, что вы напрочь
забудете о своих "Братьях". Да? Нет? Ах, вы спешите. Рами, пропусти ее.
Как-нибудь в другой раз, как-нибудь в другой раз.
Они с улыбкой ждут, пока я собираю рубины. Не оглядываясь, я спускаюсь
по трем лестничным маршам на улицу. На середине пути меня начинает
охватывать отчаяние, и я отгоняю его.
В полутемном вестибюле прохладнее. Я вдыхаю этот воздух, пахнущий
сомнительными заведениями и людьми. И, собравшись с духом, выхожу на жару, и
меня охватывает шум полуденного Стамбула.
Любовь к вещам, любовь к могуществу.
Я вижу историю через призму "Трех братьев". Так на вещи может смотреть
ростовщик в ломбарде: словно бы все имеет ценность и стоимость. Иногда
исторические события могут казаться такими же. Когда юный дофин убил Иоанна
Бесстрашного в 1419 году, Франция выиграла так же мало, как утратила
Бургундия. Королевство получило какое-то время передышки, герцогство
лишилось герцога. А герцогов заменить легко, они дешевле знаменитых
драгоценностей.
Разумеется, ценность и стоимость - не одно и то же. Смерть всегда
исключительна. Интересно, рассталась бы вдова с "Братьями" ради того, чтобы
вернуть Иоанна Валуа? Я, пишущая эти строки пятьсот семьдесят девять лет
спустя, могу сказать о себе, что не рассталась бы. У меня иное соотношение