"Говард Хайнс. Последний бойскаут " - читать интересную книгу автора

2

- Мне, мне, теперь мне... - простонала рыжая и жадно впилась полными
губами в торчащую, словно меч, увесистую игрушку Джимми.
Ее белокурой подружке тоже скучать не пришлось, как ни был увлечен
Джимми активными действиями рыжей, с истовым чмоканием обрабатывающей его
могучий фаллос. Продолжая лежать на спине, он цепко ухватил белокурую за
крутые бедра, рывком придвинул их к своему лицу и погрузил губы в горячую
промежность. Та заскулила от наслаждения, почувствовав настойчивые движения
его языка.
- Так, милый, так, еще, еще... - шептала белокурая, судорожно лаская
ладонями коротко остриженную голову Джимми.
Еще так еще - Джимми и не собирался останавливаться. Его язык
заработал, подобно мощному поршню, проникая меж нежных губ во влагалище,
горячая смазка которого обильно потекла у него по щекам и подбородку. Язык
то нырял на предельную глубину, то выбирался на поверхность, оглаживая
вульву снаружи, слегка задевая возбужденную пуговку клитора, от
прикосновений к которому девица вздрагивала всем телом и еще теснее
вжималась своими пухлыми телесами в лицо Джимми. Боясь задохнуться, он на
мгновенье вывернулся из-под горячих ляжек, втянул носом побольше воздуха и
вновь принялся за дело. Белокурая елозила по его лицу, и одуряющий запах ее
естества кружил Джимми голову, затуманивал сознание. Сглатывая терпкий
жгучий сироп, он еще крепче стиснул ляжки девицы, впиваясь в них сильными
пальцами. Он представил себе, будто сжимает пару продолговатых футбольных
мячей, и плотнее притиснул их к себе - вот так же, идя на прорыв против
линии защитников, прижимаешь к груди упругую кожаную дыню, и в такой момент,
кажется, ничто на свете не может тебя заставить разжать пальцы, сведенные
мертвой хваткой.
Чмоканье рыжей тем временем перешло в жадное чавканье, она словно бы
пыталась целиком заглотить доставшееся ей орудие, и Джимми почувствовал, что
может не выдержать и разразиться раньше времени. Он куснул клитор
белокурой - та взвизгнула от боли и взмыла чуть вверх, и Джимми мощным
сдвоенным хлопком по пышным ягодицам отпасовал ее тело к изголовью постели.
Она кувыркнулась через него - и тогда Джимми схватил рыжую за разлохмаченные
кудри и дернул к себе. На мгновение фаллос освободился - но только на
мгновение, потому что Джимми тут же насадил на него рыжую, разведя ее ноги
широко в стороны. Она запрыгала на его черном теле, как толстенькая белочка,
и ее упругие ляжки смачно шлепали о его чресла. Джимми стиснул лапищами
полные груди, мотавшиеся вверх-вниз, и принялся мять их - так месит гончар
податливую глину, доводя ее до надлежащего состояния. Темные пальцы свободно
погружались в белоснежную плоть, и Джимми въяве почудилось, будто бы он
лепит нечто из этого материала. Нечто приняло в его воображении очертания
Кубка футбольной лиги - ему приходилось держать его в руках два сезона
назад, когда "Лос-Анджелесские жеребцы" стали чемпионами.
А рыжая наездница плясала на нем верхом, запрокинув голову донельзя -
казалось, сейчас хрустнут шейные позвонки, и из горла ее доносился
сдавленный отрывистый клекот в такт оголтелой пляске. На секунду Джимми
почувствовал неодолимое желание заломить ей голову еще дальше - так, чтобы
затылок уткнулся между лопаток. Неодолимое страшное желание, посещавшее