"Джеймс Хайнс. Царица Джунглей ("Издай и умри")" - читать интересную книгу автора

упомянутых страницах, просто оставляла их на кофейном столике. Каждую неделю
Пол, раздраженно скомкав их, швырял в корзину рядом с письменным столом.
Компромисс, на который Элизабет пошла ради Пола, заключался в том, что она
еженедельно курсировала между Чикаго и Блеф-Сити вместо того, чтобы
заставить его самого переехать в Чикаго. По ее мнению, это было неразумной
тратой денег и сил. Элизабет зарабатывала вдвое больше мужа, но столь
болезненная тема, естественно, никогда не была предметом их семейных
дискуссий. В Чикаго Элизабет снимала комнату в Гайд-Парке у одной из
преподавательниц своего факультета, которую знала еще со времен аспирантуры.
Ее знал и Пол, хотя никогда особого внимания на нее не обращал.
Тем временем как-то неожиданно для себя Пол с начала прошлого семестра
оказался в постели с Кимберли, студенткой выпускного курса факультета теории
и практики СМИ. Он познакомился с ней в начале осеннего семестра на пикнике,
организованном факультетом английского языка. Кимберли пригласил один из
докторантов факультета и в течение мероприятия откровенно игнорировал
девушку, занявшись обработкой членов диссертационного совета и переходя от
одной отдыхающей группки к другой в порядке убывания значимости ее
участников. А так как и Пол пребывал в полном одиночестве, игнорируемый
всеми сотрудниками факультета, то ему ничего не оставалось, как подойти к
студентке и представиться. Она была скромна, но отнюдь не застенчива, если
судить по покрою ее легкого летнего платья. Пол внимательно выслушал
девушку - оказалось, она совсем недавно перебралась сюда из Калифорнии и не
знала в Айове ни души - и пришел к выводу, что только среди патологически
амбициозных интеллектуалов столь яркая и привлекательная женщина могла
остаться незамеченной. В конце концов он предложил ей провести небольшую
экскурсию по Блеф-Сити, и они оба исчезли с пикника.
Надо сказать, на их исчезновение никто не обратил ни малейшего
внимания. У Пола не было намерения соблазнять Кимберли - поначалу по крайней
мере, - но чем больше они катались по городку, тем все более привлекательной
казалась девушка: простая в общении, без свойственной многим студенткам
претенциозности и с потрясающим чувством юмора. В тот первый вечер, когда
они сидели на скамейке на берегу реки, Кимберли вдруг вскочила и
продемонстрировала Полу комичный рок-н-ролл в исполнении куклы Барби. Ким,
практически не двигая ногами, крутила и вертела плечами и головой самым
невероятным образом. Пол хохотал так, что чуть было не свалился со скамейки.
И вот теперь Пол, не веривший даже в реальность подсознания, не говоря
уже об оккультных феноменах, был каким-то непонятным для него самого образом
убежден, что Ким и есть та самая женщина, облик которой жирная ясновидящая
высмотрела среди мыслей и воспоминаний Шарлотты.
Кошачьи "проказы" начались после той ночи, которую Ким провела с Полом.
Шарлотта оставила свою первую лужу на ковре на лестнице - именно там Пол и
Кимберли впервые занимались любовью после возвращения с факультетского
пикника. С тех пор Шарлотта "пометила" все места их любовных игр: диван,
кресло-качалку Пола в гостиной, кровать, ковер в коридоре и даже краешек
скатерти на кухонном столе, где они занимались этим с особым восторгом и
наслаждением под потрясающую сентябрьскую грозу при отключенном
электричестве, освещаемые яркими вспышками молний.
- А нас не может... ударить молнией? - выдохнула Ким.
Она была уроженкой Санта-Моники, и ее с детства преследовал совсем не
беспочвенный страх перед сюрпризами погоды Среднего Запада: торнадо,