ПЕРВАЯ ПОЛОСА

УЗКИЕ АКЦИИ С ШИРОКИМ ЭФФЕКТОМ

Начало ноября – время протестных акций оппозиции: 31 октября – «День несогласных», 4 ноября – «Русский марш», 7 ноября – годовщина Октябрьской революции. Однако все они не стали массовыми. Массовыми в том смысле, что в них принимает участие какое-либо более-менее значительное число «людей с улицы», а не политических активистов. И вины организаторов в этом нет: подавляющее большинство «простых», неглубоко политизированных людей присоединяется к политическим акциям только тогда, когда видит в них какой-то толк. Например, когда власть готова прислушаться к мнению народа и «человек с улицы» чувствует, что от его присутствия на митинге или демонстрации что-то реально может измениться.

Власть же сейчас всеми возможными способами показывает, что, во-первых, на мнение каких-то там демонстрантов ей наплевать, а, во-вторых, что то, что ей официально не разрешено, она будет безжалостно подавлять. А разрешает она только мероприятия контролируемых организаций типа КПРФ или ЛДПР (массовки, собираемые по указке из Кремля, настоящими политическими акциями считать нельзя, это их имитация, вроде выборов).

Безусловно да! Вопрос вовсе не в их массовости, а в том, что чем больше власть демонстрирует свой страх перед кучкой демонстрантов, нагоняя на митинги нескольких сотен или даже десятков своих оппонентов тысячи омоновцев, провокаторов и прочей гебни, тем больше она дискредитирует себя. Это соотношение сил на улице лучше любых заказных соцопросов показывает, в каком животном страхе пребывают нынешние кремлевладельцы. Говоря кратко, они знают, что они – воры, и понимают, что это знает и подавляющая масса населения России. Поэтому они не могут провести ни одних честных выборов, ибо знают наверняка, что на них они провалятся с треском. Поэтому они не могут допустить ни одного подлинно оппозиционного голоса в массовых СМИ, ибо им нечего ответить. Поэтому они и боятся любого неконтролируемого ими шествия по улицам Москвы, ибо чувствуют, что в любой возможный момент к нему может присоединиться непредсказуемое число людей. И те, кто больше не верит в слова с трибун, охотно возьмут в руки колы или что посовременнее, чтобы вместе с народом в едином порыве выкинуть из Кремля всю эту сволочь, так же, как когда-то из него выволакивали Лжедмитрия.

Наверное, можно сказать, что это не слишком цивилизованный сценарий развития событий. Но это единственный, который оставлен народу России нынешней кремлевской властью. Все другие – свободные выборы, неподконтрольные власти легальные политические партии, референдумы, свобода митингов и собраний – уже ею перекрыты. Власть тщательно и трудолюбиво заделывала любую легальную щель для народного волеизъявления, и теперь этот котел со всем, что в нем накопилось, может только взорваться. Хорошо это или плохо, сейчас уже рассуждать нет смысла: другого выхода все равно нет. И власть это понимает не хуже нас, оттого и боится. Со стороны может показаться, что и костер-то еле-еле горит, да и котел вон какой прочный! Но у тех, кто при нем состоит, ощущения совершенно другие.

Что политическая оппозиция может привнести в этот процесс? Прежде всего помочь власти окончательно дискредитировать себя. Народ, который возьмет в руки колья, должен быть твердо уверен, что против него – кучка подонков, единственная цель которых захапать все достояние России, ободрав всех нас, насколько хватит сил и наглости. И ясно понимать это должны не только те, кто поднимется на восстание, но и те, кому сейчас платят за то, чтобы защищать всю эту кремлядь. И чем эта уверенность будет сильнее, тем легче и бескровнее пройдет процесс. По сути, не имея ни возможности, ни желания изменить характер будущей русской революции, мы можем сделать ее наименее кровопролитной, помочь банде «питерских» отойти в Лету быстро и навсегда.

Когда это случится и что станет непосредственным поводом к грядущей русской революции, не знает никто. Все революционные теории, при всем уважении к их создателям, годятся только на то, чтобы постфактум объяснить закономерность хода событий, заодно подкорректировав историю в нужном их создателям духе. Между тем, в этой непредсказуемости – исторический шанс любого революционного процесса, ибо если бы вероятность социального взрыва подлежала хоть сколько-нибудь точному расчету, то им в первую очередь воспользовались бы власть предержащие - именно для того, чтобы его не допустить.

Впрочем, вероятность использования этой гипотетической возможности еще более ограничивается тем, что накануне своего краха власть стремительно тупеет, что, кстати, является еще одним признаком ее деградации. Лучший тому пример – отказ от главного российского национального праздника 7 ноября. И вопрос здесь вовсе не в том, несет ли этот праздник коммунистическую идею. В конце концов, ведь мы празднуем 1 января не за то, что он является днем обрезания Христа.

Каждой нации престижно отмечать такое событие, которое выделило бы ее среди других, обозначило ее место в истории. Конечно, если такое событие у нее есть. Смысл этого в том, что каждый такой праздник определяет вклад нации в человеческую цивилизацию, не дает утратить ту великую роль, которую сыграли ее предки и тем обеспечили уважение своим потомкам.

Когда США празднуют День независимости, то не потому, что вопрос отделения от Великобритании для них по-прежнему актуален. Скорее наоборот, они теперь самые близкие союзники. Но тот толчок, который дала американская революция развитию цивилизации, обосновав и реализовав право народа на восстание против своего правительства, американцы не дают никому забыть, и правильно поступают.

Во Франции идеалы Великой французской революции давно не в фаворе у тех, кто страной руководит. Однако именно этот праздник является там главным, ибо он разделил не только историю Франции, но и всей западной цивилизации на периоды до и после этой революции. И страна до сих пор считается великой державой не в последнюю очередь в силу этого обстоятельства.

Помимо того, что Великая Октябрьская социалистическая революция сыграла в истории человечества никак не меньшую роль, чем Великая французская, она также выдвинула Россию – Советский Союз на самое значительное место, которое ей когда-либо приходилось занимать в человеческой истории. Именно благодаря ей наша страна стала одним из двух мировых лидеров, автором социального проекта мирового масштаба, обеспечивавшего ей всемирное признание. Уже по одной этой причине 7 ноября есть и остается самым великим днем в русской истории, с каких бы идеологических позиций ни воспринимать социализм и коммунизм. И стирать это в человеческой памяти – не в российских национальных интересах.

То, что Путин со товарищи сдуру отвергли этот праздник, само по себе является подарком для политической оппозиции режиму. Он позволяет отмечать событие национального масштаба, к которому так или иначе позитивно относится большинство наших сограждан, в противовес режиму, который тем самым еще раз публично доказывает свою антинациональную сущность. Разбрасываться такими возможностями оппозиции нельзя. Его нужно отмечать как день победоносной русской революции, как пример исторического события, открывающего для страны новые возможности, и как доказательство неизбежного конца правящей тирании. Лучшего повода для протестной акции и не придумать.

Валерий СМИРНОВ