"Владимир Хлумов. Самолетная судьба" - читать интересную книгу автора

уперся в однажды прочитанное место. Пропустить он не может. Ладно, бог с
ним, в крайнем случае буду спать.
- Хорошо, что вы - это вы, - не унимался мой сосед. - Я люблю
спокойных людей, с ними легче преодолевать трудности.
Я даже попытался улыбнуться, но получилось не очень искренне, оттого
стало мне еще неуютнее, и я с завистью посмотрел на переднее место, где
крутой коротко стриженый затылок случайно знакомился с обладательницей
точеного профиля. Он уже попросил у соседки ладошку и что-то там
выискивал. Наверное, линию судьбы. Я неслышно вздохнул. Удивительно, сколь
полезны несуществующие вещи. Судьба, провидение, - какая чушь, какое
высокомерие предполагать, будто природа или сам господь Бог только и
заняты тем, как бы поизвилистее предначертать несколько миллиардов
маршрутов с известным концом. Стоп, поехали обратно.
Загудели турбореактивным горлом движки. Защелкали ремнями пассажиры.
Прошла проводница. Заставила убрать соседа склянки. Тот нехотя выполнил
указание и прошептал в самое ухо:
- Маршрут у нас опасный, южный, угнать могут, а самолет того.
- Того чего? - я не выдержал, каюсь.
- Старенький самолетишко, - он с силой надавил на пластмассовую
обшивку и та сухо хрустнула. - Полный износ. Даже не взлетим, наверное.
- Взлетим, - с наигранным энтузиазмом решил я перехватить инициативу,
но гражданин в черном не сдавался.
- А вы заметили, какие глаза у стюардессы?
- Нормальные глаза, - втягивался я понемножку. - Даже очень ничего
глазки.
Какие там глазки, я, честно говоря, не запомнил.
- Ну да, меня не проведешь. Тревожные глаза. Я ей прямо в зрачок
заглядываю, а она даже не моргнет. Не иначе как что-то случилось. Вот уже
сколько стоим, а ни с места. Куда она исчезла? Наверное, переговоры ведут.
В дверях появилась проводница, и я криво ухмыльнулся. Но радость моя
была недолгой. Стюардесса нагнулась и откуда-то снизу вынула спасательный
жилет.
- Уважаемые пассажиры! Часть нашего маршрута пролегает над водной
поверхностью... - справа что-то заскрипело и навалилось тяжелым прессом.
Бородач, упершись рукой в мой локоть, приподнялся, насколько позволял
ремень, и голодным зверем следил за неуклюжими пассами бортпроводницы. Я
видел только улыбающееся девичье лицо с холодными равнодушными глазами.
Когда она перешла к подаче звукового сигнала, что-то там у нее под мышкой
заело. Да бог с ним, с сигналом, подумал я, если что, то и свисток не
поможет. Я вздохнул и попытался выдернуть руку из-под соседа. Но где там -
тот держал меня мертвой хваткой каменного гостя.
- Вот оно, ружье, - трагически произнес гражданин в черном.
Последние слова, произнесенные чуть громче, привлекли внимание
соседки с переднего ряда. Она повернулась, впрочем не вынимая ладошки из
лап ухажера, и спросила, глядя на меня в упор:
- Какое ружье?
- Ружье из первого акта, - пояснил я голосом соседа. Точнее, пояснил
сосед, а я лишь открывал рот, пытаясь оправдаться не за свои слова. Она
удовлетворенно хмыкнула и отвернулась.
- Теперь обязательно выстрелит, - продолжал разжевывать сосед. -