"Владимир Хлумов. Думан (из Книги Писем)" - читать интересную книгу автора

Владимир Хлумов

Думан

(из "Книги Писем")

Июль тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Я сплю в
самодельной палатке, шитой голубыми и синими квадратами парашютного
шелка. Мне снится Париж. Я иду с площади Трокадеро через мост Йена,
все выше и выше задирая голову.

- Же сви советик, - подобно кришнаиту, повторяю одну из двух
известных мне французских фраз. Мне тридцать лет, и я первый раз за
границей. И где? В Париже. Я останавливаюсь посреди моста, смотрю на
баржи, вытянутые вдоль берега мутно-зеленым течением, и плачу.

- Же сви советик, - глотаю соленую влагу и нащупываю в кармане
хрустящие сто франков, выданные мне в качестве аванса с возвратом на
Люсиновской в Москве. Господи помилуй, я прошел три партийных комиссии
и не могу пройти мимо Сены. Я снова задираю голову и сквозь железные
лапы Эйфелевой башни вижу голубое в барашках парижское небо. Мне
тридцать лет, и половину из них я мечтал о Париже.

Не опуская головы, закрываю глаза и все равно вижу Париж. Это кино,
это настоящее кино в моей голове, я пятнадцать лет мечтал снять такое
кино, и теперь я вижу его с закрытыми глазами.

- Разве это хорошо, когда советский гражданин видит с закрытыми
глазами? - доносится далекий голос. Я плачу, и мне не стыдно. Не
стыдно за унижение в трех партийных комиссиях, не стыдно за
нескромную, написанную мною же морально-устойчивую характеристику, не
стыдно за лживую анкету - владею свободно английским и французским со
словарем, не стыдно за то, что плачу.

Солоноватая влага стекает по щекам за шиворот, и я просыпаюсь, не
смея двинуть затекшей от жесткого рюкзака шеей, обнаруживая над собой
желто-голубое шелковое небо. Я еще не верю до конца и с болезененным
криком выскакиваю из палатки на крутой берег Средиземного моря. Ночью
прошел дождь, как выяснилось позже, последний, а теперь утреннее
солнышко накрыло мягким туманом берег под оливковыми деревьями.
Господи ты мой! Следовательно, мой сон - настоящее кино, снятое по
следам вчерашнего путешествия по Парижу, и эти люди, разбуженные
теплым светом, выползающие из разноцветных палаток, такие же, как и я,
реальные, законные, зарегестрированные участники международной
встречи.

Полусонный, я бреду к сахарному кубику отеля, пью молочный кофе с
пышной корсиканской булочкой, украдкой поглядывая вокруг, беру еще
добавки, утоляя двухдневный парижский голод, выпиваю лишний стакан
тропико и выползаю на крутой берег, где, повернутые к морю, стоят три