"Владимир Хлумов. Ловцам тополиного пуха" - читать интересную книгу автора

- Почему же нет? - Я наполовину высунулся из папоротниковых зарослей.

- Потому что в такую холодную мерзкую погоду не может быть праздников. Я
вообще не люблю зимы.

- Но как же Новый год? - вяло сопротивлялся я, ошарашенный рассудительным
голосом невесомого субъекта, чувствуя, как ее относит куда-то в сторону.

- Новый год совсем другое дело. А зимы я не люблю, - она изучающе посмотрела
на меня, как мне показалось, с некоторым интересом и добавила: - мне так не
хватает света.

Конечно, я тут же ухватился за протянутую соломинку и с наигранным
энтузиазмом полез вперед:

- Тем более, нужен праздник.

- И как же мы будем праздновать?

- Мы могли бы куда-нибудь поехать.

- Я сегодня занята.

- А завтра? - я наивно ухватился за ее "сегодня".

- Завтра, - задумчиво повторила она, а потом, усмехнувшись, произнесла: -
Так ведь праздник сегодня.

Она исчезла. Ее как будто ветром сдуло из моих окрестностей, густо поросших
воображаемыми папоротниками. Вот тебе и охотник, вот тебе и ловец
тополиного пуха.

Я стоял как истукан, не зная, что предпринять дальше, и лишь одно твердил
про себя: главное, не делать резких движений.

Прошло две недели. Я не находил себе места, уязвленный неудачным наскоком в
день зимнего солнцестояния. Как назло, стояла мерзкая погода. Шла бог знает
откуда накатившая оттепель. Порывистый мокрый ветер беспрерывно хлестал
голые ветви, как это бывает только очень ранней весной, и не было ни одной
спокойной минуты, когда бы я смог предпринять повторную попытку. Конечно,
нужно было отказаться, оставить на потом, дождаться хотя бы настоящей
весны, а еще лучше начала лета, но я не мог. Я мог только одно: постоянно
думать о ней и дрожать как мальчишка при каждом ее появлении. О, я видел ее
каждый день. Она проносилась мимо, кружась и лавируя, огибая твердые
препятствия с такой легкостью и мастерством, что даже капли влаги не могли
повредить хрупкое серебристое тельце. Однажды я столкнулся с ней нос к
носу. Это случилось прямо под открытым небом, между чугунным решетчатым
прямоугольником и высокой пирамидой, увенчанной золотой иглой. Я шел,
закрываясь рукой от хлопьев мокрого снега, сквозь пальцы разглядывая
дорогу. Она вынырнула из-за поворота, приостановилась на секунду, кивнула,