"Иоанна Хмелевская. Две головы и одна нога" - читать интересную книгу автора

Катастрофа на шоссе, видимо, произвела на меня сильное впечатление,
потому что никак не выходила из головы, хотя мне и нужно было думать
совсем о другом. Перед глазами все время стояла несчастная женщина на
обочине шоссе. И зачем она ползла? Кажется, у нее ничего не было сломано,
руки и ноги наверняка действовали, правда, вся исцарапана, вымазана грязью
и кровью, обращенная ко мне щека в крови, кажется, содрана кожа, одна
бровь рассечена, но ведь это все мелочи. Тогда почему же она потеряла
сознание? Не дай Бог, какие-нибудь внутренние повреждения, селезенка или
печенка. Вряд ли, не ползла бы с поврежденной печенью. И говорила без
особого труда, хотя и слабым, хриплым голосом. А сознание потеряла... так
кто бы не потерял на ее месте?
И только теперь, когда от места катастрофы меня отделяли уже многие
километры, до меня вдруг дошел смысл слов несчастной. Велела мне бежать.
Почему, черт возьми, я должна была бежать? Потому, что ее звали Еленой?
Может, просто боялась, что взорвется бак с бензином и мы сгорим? Может,
потому и ползла, чтобы оказаться как можно дальше от места катастрофы?
Погоди-ка, а почему она лежала на обочине шоссе, на таком расстоянии
от места столкновения машин? Не могла же в считанные секунды отползти так
далеко? Подъезжая, я слышала громкий взрыв, машины столкнулись, наверное,
на большой скорости, как же она уцелела? Не застегнула ремень и ее при
столкновении выбросило из машины? Прекрасно, и что потом? Вылетела,
значит, из машины, описав великолепную дугу, и отлетела... назад? Если бы
она полетела вперед или в сторону, это можно понять, но назад... Допустим,
женщина ехала не в легковой машине, а в грузовой, очень может быть.
Столкновение было лобовым, это я поняла проезжая мимо, и, если бы она
сидела в кабине грузовика, тоже могла бы вылететь из нее. Но не на мою же
сторону дороги, а на противоположную! Так не бывает, чтобы что-нибудь,
вылетевшее от сильного удара, летело кружным путем, описав дугу в сторону,
противоположную движению.
Тогда откуда же появилась на обочине эта женщина?
Надо будет сразу по возвращении заехать в Лодзинскую комендатуру
полиции и разузнать, что же произошло. Пусть разрешат загадку, а то ведь
мне покоя не будет. В конце концов, существуют же какие-то физические
законы, которые даже автокатастрофа не может изменить!
Впрочем, вскоре Лодзь позаботилась о том, чтобы выбить у меня из
головы не только все законы физики, но и всякое воспоминание об
автокатастрофе. В поте лица продиралась я сквозь ее улицы. Чего мне стоило
не поехать ни в Катовице, ни в Калиш, а выбраться именно на Вроцлавское
шоссе! Затем опять заставила себя бдить и не пропустила поворот на
Згожелец, умница! И еще солнце не село, когда я уже въезжала в Болеславец.
Шедший весь день с перерывами дождь в Болеславце как раз сделал
антракт, но я все равно, прежде чем подъехать на заправку, убедилась, что
автоматы с бензином стоят под навесом. Спохватилась! Там, на шоссе, бегая
с матрасом, я не обращала внимания на моросящий дождь, и, хотя сама не
промокла, на голове можно было поставить крест, как и на матрасе. Столько
сил потребовало от меня сооружение прически и ее хватило бы на несколько
дней, если держать в сухом виде. Влага же, даже в минимальных количествах,
необратимо разрушала шедевр парикмахерского искусства. А ведь я ехала на
встречу с мужчиной моей жизни...
Разместившись в гостинице, я, чрезвычайно огорченная, печально