"Иоанна Хмелевская. 2/3 успеха (Дом с привидением #4)" - читать интересную книгу автора

Польского он постарался подобрать идентичную коллекцию марок гашеных и,
представьте, подобрал почти полностью! Разумеется, собирал он и другие
марки. Была в его коллекции знаменитая марка в десять крон, имеющая
хождение в австрийской части Польши. С надпечаткой - "Польская почта".
Таких марок осталось штук восемьдесят, а с надпечаткой всего штук
пятнадцать, насколько мне известно.
- Пятнадцать штук в Польше? - спросила Яночка.
- Вообще на свете, - ответил дедушка. - А у пана Франтишека они были,
чистые и гашеные, я видел собственными глазами!
- И что дальше? - поторопил дедушку слушавший с волнением Павлик,
потому что дедушка замолчал, тяжело вздыхая.
- А дальше началась война. Во время Варшавского восстания дом пана
Франтишека был разрушен, вы знаете, немцы методично разрушали город.
Правда, в то время самого пана Франтишека не было в Варшаве, он жил у
каких-то родственников в деревне. Умер он через три года, то есть уже
после войны. Я виделся с ним незадолго до его смерти.
И дедушка опять замолчал. Внуки не перебивали, понимая, как нелегко
вспоминать старику тяжелые годы войны. И подгонять его не следовало, раз
уж начал сам рассказывать. Повздыхав, дедушка продолжал:
- Как вы знаете, меня в военные годы тоже не было в Варшаве, как в
1939 году я выехал на каникулы, так и остался в горах. После войны я
разыскал пана Франтишека и узнал, что, уезжая из Варшавы, он всю свою
коллекцию марок уложил в железные ящики и собирался закопать в погребе, но
пришлось спасаться от облавы, и закопать они с женой не успели. А потом
дом был разрушен и сожжен немцами. Остались одни руины.
Дедушка занялся своей трубкой. Пришлось снова выбивать пепел,
прочищать, набивать свежим табаком. Внуки ждали, наконец мальчик не
выдержал:
- А как же это связано с тем, что Файксат беспокоит тебя сейчас? Ты
рассказываешь о делах давно минувших дней.
- Все взаимосвязано, - ответил дедушка, раскуривая новую трубку. -
Сейчас я до этого дохожу. Пан Франтишек жил на последнем, пятом этаже
дома. В той части дома, где он жил, оказались разрушенными пятый и
четвертый этажи, остальные сгорели. И пан Франтишек считал, что марки в
железных ящиках могли и уцелеть, если они сразу же провалились внутрь
разрушенного дома и оказались среди развалин. Развалины уже не
разваливали, и они не горели внутри. И пан Франтишек велел мне покопаться
в развалинах его дома. Сам он был уже тяжело болен и как бы завещал мне
свои марки, дело всей его жизни, зная, что я страстный филателист. Ну и
наверное, верил в мою честность, знал, что марки не будут распроданы,
останутся в стране как ее филателистическая ценность.
Когда я приступил к очистке дома пана Франтишека, там уже шли работы
по расчистке от развалин. От других рабочих я узнал, что еще до меня тут
кто-то разыскивал железные шкатулки, так как знал, что до войны в доме жил
известный филателист. Говорили, что этот человек даже нашел одну шкатулку.
Другие говорили - нашел несколько железных ящиков. Разное рассказывали,
толком никто ничего не знал. Больше в развалинах железных ящиков не нашли,
а я принялся разыскивать того человека, который их забрал. Не буду вам
рассказывать в подробностях все мои перипетии, но человека я так и не
нашел. А вот марки из коллекции пана Франтишека вдруг стали время от