"Иоанна Хмелевская. Проклятое наследство " - читать интересную книгу автора

даже в более подходящее время. Но нет, тут что-то другое. Она говорила со
мной как-то... неискренне. Вот именно - неискренне. Фальшивая нота
прозвучала где-то в середине нашего разговора и удержалась до конца. Она
хотела что-то скрыть от меня, но что? Расспрашивала очень мало, не
заинтересовалась ни подробностями преступления, ни самим погибшим. Лишь
одно обстоятельство явно задело ее за живое - телефон Гавела. Почему?
Я чуть было не позвонила Гавелу, чтобы спросить, не знает ли он
Дуткевича, да вовремя опомнилась. Гавел - последняя из странностей. А
вокруг меня уже столько этих странностей накопилось, что давно пора
разобраться с ними. Просто сесть и хорошенько подумать. Такой способ понять
непонятное наверняка лучше, чем разговоры с людьми, - во-первых, потому что
люди не всегда скажут правду, во-вторых, такие разговоры вряд ли будут
одобрены майором. Итак, попробую по порядку.
Как я ни старалась, разложить все по полочкам мне не удалось. Память
упорно подсовывала все события без разбору, независимо от того, имеют ли
они хоть отдаленную связь с покойным Дуткевичем, Баськой и Гавелом.
Единственное, что мне удалось выявить, так это хронологию событий. Увы,
только хронологию...

***

Первым в цепи странных явлений было знамя.
Мои канадские родственники ни с того ни с сего обратились вдруг ко мне
с настоятельной просьбой нарисовать для них знамя. Подробные инструкции
относительно того, как должно выглядеть это знамя, они изложили в
пространном письме. В нем же прислали и некоторые эмблемы, остальное
надлежало раздобыть на месте. По окончании работ шедевр следовало отправить
в Канаду, где его собирались вышить шелком.
Переполох, вызванный этим заказом, трудно описать. Я носилась по
городу в поисках необходимых для работы материалов и орудий труда:
бристоля, кисточек и красок, в том числе серебряной и золотой, - ничего
нужного не нашла, зато в процессе поисков наткнулась на туалетную бумагу
необыкновенной красоты и, естественно, закупила в большом количестве,
вызвав тем самым жуткую зависть родных и знакомых. Толпы запыхавшихся людей
во всех магазинах города стали домогаться сверхъестественного дефицита от
ничего не понимающих продавцов. Затем мне удалось полностью дезорганизовать
работу нескольких знакомых учреждений и нарушить покой многих знакомых
семей, требуя раздобыть для меня изображение святого Георгия, убивающего
дракона, ибо его изображение должно фигурировать на знамени. Отзывчивые
люди копались в архивах, перетряхивали книги в домашних библиотеках, а одни
знакомые так разошлись, что потом, наводя порядок, произвели заодно уж и
ремонт квартиры. Были подняты на ноги все родные, знакомые и знакомые
знакомых.
Когда же один из них с триумфом принес изображение святого Георгия на
белом коне, раздобытое с большим трудом у деревенского свояка, оказалось,
что я ошиблась и перепутала святых - на знамени должен быть изображен не
святой Георгий, а святой Михаил Архангел в битве с драконом.
Достать святого Михаила оказалось намного легче, я просто обратилась в
костел святого Михаила, благо он рядом с домом. Затем прорвалась в музей
Войска Польского - в понедельник, когда музей для посетителей закрыт, - и