"Иоанна Хмелевская. Кот в мешке" - читать интересную книгу автора

просмотрела, складывая их в нужном порядке, такая ты педантичная да
аккуратная, а я только и знаю, что опять захламляю дом...
- Ничего подобного! Я там писала, что ты больше меня уработалась, я еще
беспокоилась о твоем здоровье.
- Как бы не так! - упрямо стояла на своем Алиция. Сварливая она
какая-то стала, может, из-за негодяя Падальского? - Нигде не было написано,
что я работала больше. А после твоей уборки такой порядок в моем доме
установился, какого никогда до сих пор не было...
- Ну и что? Разве плохо?
- Для меня хорошо, но твой Паразит был очень недоволен.
Я была оскорблена до глубины души.
- Падальского не устраивал наведенный в твоем доме порядок? А какое ему
дело до порядка в твоем доме?
- Я бы тоже хотела знать. Вел он себя очень подозрительно. Начал с
расспросов о твоей идиотской красной лампе, но явно не слушал, когда я ему
говорила, что такого паскудства в моем доме никогда не было, все
расспрашивал, куда я ее задевала, сам кидался искать и при этом ворчал, что,
мол, вот, навели порядок, теперь ничего не найдешь, без спросу носился по
всему дому, заглядывал во все углы. Я с трудом сдерживалась и проклинала
тебя, ведь он твой знакомый. Немного успокоилась лишь когда он укололся о
кактус.
Я тут же развернулась лицом к окну, на котором стояли эти милые
растения.
- О какой именно?
- Да не здесь, - одернула меня Алиция, - в телевизионной комнате.
- Можно посмотреть?
Не дожидаясь разрешения хозяйки, я сорвалась со стула и бросилась в
телевизионную комнату.
Название комната получила с тех пор, как в ней был установлен
телевизор. Раз и навсегда. До этого она называлась последней комнатой,
неизвестно почему, ибо вовсе не была последней. За ней находилась еще
огромная мастерская Торкиля, покойного мужа Алиции. А "последней" стала
называться вторая гостиная, расположенная в конце коридора. И правильно
назвали, из этой комнаты уже никуда больше нельзя было пройти.
С трудом пробившись через нагромождения каких-то вещей, я проникла в
телевизионную комнату. От остальных помещений в доме она ничем, кроме
телевизора, не отличалась. Среди многочисленных аспарагусов и драцен здесь
находился только один кактус, зато громадный. Стоял он на подоконнике в
самом углу, за диваном.
Вид этого кактуса доставил мне огромное удовольствие, поскольку он был
из тех кактусов, крохотные колючки которых при малейшем прикосновении
впивались в человека, проникали глубоко под кожу и уже ни за какие сокровища
мира не желали вылезать. Наверняка Падальский до сих пор их выколупывает.
- Каким чудом он вообще добрался до этого кактуса? - снова усаживаясь
за стол, искренне недоумевала я. - Разбирал все эти препятствия или лез
прямо по ящикам и коробкам? К дивану так просто не пробиться.
Алиция тем временем, попивая кофе, углубилась в чтение журнала, который
я извлекла из-под себя. Мне рассеянно ответила:
- Не знаю. Это твой журнал?
- Нет, твой. Я интересуюсь не из простого любопытства, так что будь