"Тэми Хоуг. Крутая парочка " - читать интересную книгу автора

тележурналистов. Море людей, причем большая часть лиц ему знакома - и все же
он ощущал одиночество и пустоту. Пожалуй, лучше уйти, а то с таким
настроением недолго нарваться на драку.
Лиска не отходила от компании Уайетта, пытаясь завести знакомство с
главным прихлебателем. Уайетт отошел, чтобы пожать руку привлекательной,
серьезной на вид блондинке, чье лицо показалось Ковачу смутно знакомым.
Уайетт положил ей руку на плечо и что-то говорил на ухо. Элвуд подчищал
буфетную стойку. Типпен пытался флиртовать с официанткой, которая смотрела
на него так, словно вступила ногой в нечистоты.
Это была последняя возможность сбежать, пока его не хватились. Потом
они смогут только подумать:
"Где Ковач? Ушел? Вот чудак - упустил бесплатное пиво!"
Он направился к двери, но его остановил знаковый пьяный голос:
- Эйс был лучшим копом из всех, кого я знал! Тот, кто так не думает,
пускай выйдет и поговорит со мной! Я бы с радостью отдал Эйсу Уайетту мои
чертовы ноги!
Пьяница сидел в инвалидном кресле на колесах, стоящем на верхней из
трех узких ступенек к бару. Он смело мог бы пожертвовать своими ногами, так
как они были бесполезны уже двадцать лет. От них остались только кости и
атрофированные мышцы. Зато туловище старика было достаточно плотным, а
лицо - красным и одутловатым.
Ковач покачал головой и шагнул к креслу.
- Никто с тобой не спорит, Майки, - сказал он. Майк Фэллон посмотрел на
него, не узнавая. В его глазах блестели слезы.
- Эйс - герой! Не вздумай мне возражать! - Он сердито указал рукой в
сторону Уайетта. - Мне нравится этот парень! Я люблю его, как сына!
На последнем слове голос старика дрогнул, а лицо исказилось от
внутренней боли, которая не имела отношения к количеству виски, поглощенного
им за последние несколько часов.
Ослепительная улыбка сбежала с лица Уайетта, когда левая рука Майка
легла на колесо кресла. Ковач прыгнул, но опоздал на какую-то долю секунды.
Кресло покатилось по ступенькам, и Майк Фэллон рухнул на пол, как мешок
с картошкой.
Ковач оттолкнул какого-то пьяного и подбежал к старику. Толпа изумленно
следила да происходящим. Уайетт стоял футах в десяти и, нахмурившись,
смотрел на Майка Фэллона.
Ковач опустился на одно колено.
- Ну-ка, Майки, перевернись. Ты опять перепутал свое лицо с задницей.
Кто-то поставил кресло на колеса. Старик перевернулся на спину и сделал
жалкую попытку сесть, напоминая при этом вылезшего на берег тюленя. По его
Щекам текли слезы. Парень из отдела ограблений подхватил его с одной
стороны, а Ковач - с другой; вдвоем они усадили Фэллона в кресло.
Зрители отвернулись, чтобы не смущать старика. Ковач тоже опустил
голову, он предпочел бы не видеть его унижения.
Сэм знал Майка Фэллона с первого дня службы.
Впрочем, тогда все копы в Миннеаполисе знали Железного Майка. Они
следовали его примеру и его приказаниям; когда его ранили и он остался
калекой, многие из них плакали как дети. Но видеть Майка сломленным душевно
было невыносимо. Ковач положил руку на плечо Фэллона:
- Пошли, Майк. Уже поздно. Я отвезу тебя домой.