"Ион Хобана. Люди и звезды" - читать интересную книгу автора

усилия, вырвался из рук инженера, шатаясь, прошел несколько шагов,
отделявших его от контрольной камеры, и шагнул через оставшийся открытым
люк. У него еще хватило сил запереть за собой дверцу. Затем он погрузился в
давно уже манившую его мглу.
... Тук! Тук! Тук!
Молоток профессора отбивает осколки от рубиново-красной скалы,
испещренной серебристыми жилками. Осколки падают медленно, кружась, как
листья деревьев на далекой планете людей, и, коснувшись почвы Марса,
превращаются в гигантских гусениц, оставляющих за собой сверкающий след.
Тук! Тук!
Куда делся профессор?.. Возле рубиново-красной скалы стоит только один
Билль Рамзей. Он бьет себя в грудь кулаками и кричит: "Один в космическом
пространстве!.. Один! Один!.." Откуда-то появляется и Ларсон, толкающий
перед собой крохотную пушку. Он запаливает фитиль зажигалкой-револьвером и
зло смеется: "Шах и мат!" Снаряд бесшумно вылетает из короткого ствола.
Пораженный в плечо, Билль описывает странную траекторию. Его силуэт
уменьшается с молниеносной быстротой, как бы растворяясь в кроваво-красном
воздухе. Слышен только его невнятный голос: "Один... Один... Один..."
Тук! Тук!
Матей тихо застонал. Каждый стук болезненно отдавался в его мозгу.
Приоткрыв глаза, он увидел совсем близко от своего лица покрытый толстым
слоем мелена пол. Он попытался было подняться, но слабость сжала его суставы
словно пуховыми браслетами, утыканными внутри миллионами булавок.
Тук! Тук! Тук!
Стук доносился из паровой камеры... Ларсон!
Свежие воспоминания теснились в мозгу Матея. "Билль и профессор ждут
меня... или, быть может, не ждут больше? Вентиляторы остановились..."
Стук прекратился: "Что с Ларсоном? Запаса кислорода должно бы хватить
ему на час. Но сколько же времени прошло с тех пор, как я лишился сознания?"
Ему удалось подняться на ноги и снять с себя костюм, но тотчас же
слабость захлестнула его своей обманчивой волной, из власти которой он смог
вырваться лишь с трудом. Он прильнул ухом к стене. Прислушался. Ни звука.
Лишь мерный гул текущей по жилам крови. "Уж не лишился ли Ларсон сознания?..
Открою!.. А если он притаился?.."
Обернувшись, он окинул взглядом скругленные углы помещения, как бы ища
ответа. Его взор скользнул по доске вспомогательного управления и
остановился, привлеченный матовым блеском треугольной кнопки. И тотчас же из
глубины его памяти возникли заученные наизусть фразы: "В случае аварии
главных средств управления на посту пилотажа, космонавты могут
воспользоваться вспомогательными средствами, находящимися в контрольной
кабинке. Порядок на доске тот же: 1) рычаг включения атомного двигателя; 2)
треугольная кнопка, приводящая в действие вспомогательные двигатели..."
Матей вздрогнул: "Только одно движение и... это будет совсем
безболезненно: давление газов в один миг уничтожит его!"
Он оторвал взгляд от треугольной кнопки и как бы очнулся от
галлюцинации. Промелькнувшая в его уме мысль казалась ему теперь чудовищной.
Перед глазами встал спокойный лоб склонившегося над шахматной доской
инженера, он увидел, как барабанят по столику его длинные пальцы, в то время
как он, Матей, мучается, ища выхода из отчаянного положения. Он вспомнил
ночь, проведенную ими вместе на террасе Астрономической обсерватории, когда