"С.Хокинг. Черные дыры и молодые вселенные " - читать интересную книгу автора

мой подход ярлык, то и не надо доказывать, чем же он неверен, - разумеется,
все знают фатальную ошибочность всех этих "измов".
Те, кто действительно продвинулся в теоретической физике, мыслят совсем
не теми категориями, что постоянно для них придумывают философы и историки
науки. Я уверен, что Эйнштейна, Гейзенберга и Дирака не беспокоило, реалисты
они или инструменталисты. Их заботой было лишь то, что существовавшие теории
не стыковались друг с другом. В теоретической физике для продвижения вперед
поиск логической последовательности всегда был важнее, чем экспериментальные
результаты. Многие прекрасные теории отвергались, так как не согласовывались
с наблюдениями, но я не знаю ни одной серьезной теории, которая продвинулась
бы только на основе эксперимента. Теория всегда приходит первой, она
возникает из желания получить стройную математическую модель. Затем делаются
предположения, которые проверяются наблюдением. Если наблюдения согласуются
с предположениями, это не доказывает теорию, но она остается жить, чтобы
сделать новые предположения, которые снова проверяются наблюдениями. Если
наблюдения войдут в противоречие с предположениями, теория отвергается.
Точнее, считается, что все происходит именно так. На практике люди
очень неохотно расстаются с теорией, на которую потратили много сил и
времени. Обычно начинают ставить под сомнение точность наблюдений. Если это
не удается, то пытаются подправить теорию в манере ad hoc*, и в конце концов
она превращается в некое безобразное сооружение. Тогда кто нибудь предлагает
новую теорию, стройную и естественную. Примером этого может служить
выполненный в 1887 году опыт Майкельсона - Морли, который показал, что
скорость света всегда одна и та же, как бы ни двигались источник света и
наблюдатель. Это казалось смешно. Конечно же, тот, кто движется навстречу
свету, должен измерить большую скорость, чем тот, кто движется в одном
направлении со светом! И все же эксперимент показал, что оба наблюдателя
измеряют одинаковую скорость. В течение последующих восемнадцати лет такие
люди, как Хендрик Лоренц и Джордж Фицджералд, пытались согласовать это
наблюдение с общепринятыми представлениями о времени и пространстве. Они
выдвинули ad hoc некоторые предположения, как, например, то, что объекты,
двигаясь с большой скоростью, становятся короче, - и весь каркас физики стал
неуклюжим и уродливым. В 1905 году Эйнштейн предложил гораздо более
привлекательную точку зрения, в которой время не рассматривалось как нечто
отдельное и совершенно самостоятельное. Оно сливалось с пространством в
четырехмерный объект, называемый пространство-время. Эйнштейна привели к
этой мысли не столько результаты экспериментов, сколько желание заставить
две части теории слиться в гармоничное целое. Этими двумя частями были
законы, управляющие электрическим и магнитным полями, и законы, управляющие
движением тел.
______________
* 11. Ad hoc (лат.) - для данного случая. - Примеч. пер.

Не думаю, что Эйнштейн или кто-либо еще в 1905 году сознавал, какой
простой и стройной оказалась эта новая теория относительности. Она полностью
перевернула наше понимание пространства и времени. Этот пример хорошо
иллюстрирует, как трудно быть реалистом в философии науки: ведь то, что мы
считаем реальностью, во многом обусловлено используемой нами теорией. Я
уверен, что Лоренц и Фицджералд считали себя реалистами, интерпретируя
эксперимент со скоростью света в терминах ньютоновских идей об абсолютном