"Григорий Гибивич Ходжер. Амур широкий ("Амур широкий" #3) " - читать интересную книгу автора

спаленном дотла русском селе Синда, о гибели неповинных детей, женщин и
стариков. Если война вернулась на Амур и этот пароход ее вестник, то чего же
хорошего ждать от него? Живи харпинцы на материковой стороне, они могли бы
убежать в тайгу. Но Хурэчэн - остров, отсюда никуда не убежишь.
Пароход еще несколько раз прогудел, и при каждом гудке охотники
вздрагивали и съеживались. Наконец он обогнул мыс, совсем рядом зашлепал
плицами. Это был старый колесный пароход, доживавший свой век. На палубе
стояло несколько человек. Увидев между деревьями хомараны, они замахали
руками, закричали что-то.
Токто встал, вгляделся в пришельцев и невольно глубоко, облегченно
вздохнул: военных среди них не было.
- Это не война, другое что-то, - сказал он.
Охотники сразу зашевелились, выпрямились их согбенные спины. Одни стали
подкладывать дрова в костер, другие, отбив пепел с холодных трубок, вновь
закурили.
Пота выстругал палочку и тихонько начал переворачивать рыбу в котле;
убедившись, что уха поспела, он снял котел с тагана.
Тем временем пароход подходил к берегу. На носу стоял матрос в
тельняшке и отмеривал полосатым шестом глубину. Глубина была подходящая, и
пароход, тяжело вздыхая, как диковинный зверь, подполз к деревьям,
протянувшим над водой свои сучья. Люди на палубе переговаривались.
- Здешние гольды не то что амурские, - говорил лысый полный мужчина. -
На Амуре нас выходили встречать всем стойбищем, показывали свое радушие, а
здесь, чувствуете, другая атмосфера. Боятся, видать.
- В глубинке живут, редко с посторонними встречаются, - словно
оправдывая озерских нанайцев, проговорил высокий, с густыми усами моложавый
человек.
Пароход причалил к берегу, матросы закрепили его и сбросили трап.
Пришлось им прорубать просеку в густом шиповнике.
- Мы гостей не по-нанайски встречаем, - сказал Пота. - Что гости
подумают о нас? Пойдем, поможем кусты рубить.
Охотники, прихватив свои охотничьи топорики, последовали за Потой и
Токто. Они поздоровались с матросами, с людьми на пароходе и начали вырубать
широкую просеку, недоумевая, для чего приезжим такая широкая дорога. Когда
просека была сделана, первым выкатился по трапу лысый толстячок. Он
здоровался со всеми охотниками за руку, заглядывал в лица, улыбался. За ним
вышел высокий, усатый, он тоже улыбался.
- Бачипу, бачипу, - здоровался он с охотниками.
- Ты что, по-нанайски говоришь? - спросил Токто.
- Маленько, маленько, - улыбался усатый.
Токто повел гостей к костру, усадил их на кабаньей шкуре. Пота налил им
ухи. Гости с удовольствием начали хлебать ушицу.
- Откуда приехали? - полюбопытствовал Пота.
- Из Хабаровска, - ответил толстячок.
- Спроси, кто они такие, зачем на железной лодке приехали на Харпи, -
попросил Пачи Поту.
- Нас советская власть послала к вам, - ответил усатый, не ожидая
перевода Поты. - Мы в каждом стойбище раздаем муку, крупу. Вода большая на
Амуре, рыбы нет, в тайге зверя нет, совсем худо стало туземцам, голодают.
Вот советская власть и послала вам муки и крупы. У советской власти совсем