"Григорий Гибивич Ходжер. Белая тишина ("Амур широкий" #2) " - читать интересную книгу автора

толстенького коротыша, бойко торговавшего рыбой. Он был в русской одежде, но
короткие косички болтались на затылке, как хвост поросёнка.
-- Риба, риба, сазан, сом! Сазан, сом! -- вопил коротыш.
Американ подошёл к нему, хлопнул по плечу. Коротыш обернулся. Пиапон
заметил его замешательство, растерянность в глазах, но торговец тут же
справился с собой, широко улыбнулся, обнял Американа.
-- Приехал? Когда приехал? Почему не заходишь? -- затараторил
коротыш. -- Едешь, выходит, в Сан-Син? Слово выполняешь? Ты человек слова,
ты что сказал -- всегда исполнишь. Заходи ко мне. Где остановился?
-- Вот что, друг, -- перебил его Американ. -- Мои люди хотят ухи из
твоей рыбы. Голодные мы, понимаешь?
-- Так ты же знаешь, это не моя рыба...
-- Деньги будут. Давай рыбу, вода скоро закипит в котлах.
"Что же это такое? Нанай у нанай покупает рыбу? Как же так? Если он
городской нанай, то приезжему земляку продаёт рыбу, а не отдаёт так, как мы
отдаём любому, кто бы он ни был -- русский, китаец, кореец? Это так говорит
закон города -- своему земляку продавай рыбу?" -- думал Пиапон, возвращаясь
к лодке.
Два костра с котлами вовсю полыхали.
-- Плохо с дровами, -- сказал Холгитон, -- долго здесь не будем
оставаться.
-- Посмотрим, -- опять неопределённо ответил Американ.
После завтрака охотники оставили караульщиков и разбрелись по городу.
Пиапон шёл с Холгитоном. Они поднялись наверх по пологой сопке и оказались в
городе. Прямо перед ними возвышались высокая церковь, правее красивое
трёхэтажное кирпичное здание, дальше ещё одно, другое, третье, дома стояли
один за другим, а между ними пролегла улица. Пиапон впервые видел такие
большие каменные дома, большие стеклянные окна, впервые встретил такое
множество людей. Он шёл медленно, неуверенно, каждому старался уступить
дорогу, идя по самой обочине тротуара.
-- Хорошо сделал, что поехал с вами, -- говорил Холгитон, -- а то умер
бы и не увидел этих домов да широких дорог между ними. Как ты думаешь,
Пиапон, наше стойбище всё вместилось бы в одном таком доме?
-- Я думаю, не только няргинцы, а и болонцы, хулусэнские, мэнгэнские --
все вместились бы. Дома-то эти вверх выросли.
-- Если бы я в молодости видел всё это, то мои рассказы были бы
интереснее, в сказках мои герои проходили бы через такие красивые города,
жили бы в трёхэтажных домах. Ох, Пиапон, сейчас только я начинаю понимать,
как мы малы... нет не то, как мы мало знаем, мало видели и от этого,
наверно, глупее других. Пиапон, надо много ездить, много повидать, тогда
станешь умнее.
-- Говорят русские, что люди умнеют от чтения книг.
-- Может, это тоже верно, но я не знаю, я не умею читать.
Холгитон с Пиапоном опасливо и неловко заходили во все встречные
магазины, ларьки и подолгу рассматривали каждую вещь, в мыслях прикидывали,
как та или иная вещь подошла бы их жёнам, детям.
После полудня они вышли на утёс. Отсюда, как на ладони был виден крутой
изгиб Амура, острова и редки.
-- Смотри, Пиапон, как наш Амур здесь поворачивает, -- восхищённый
увиденным, проговорил Холгитон. -- Он как туго натянутый лук, вот почему