"Григорий Гибивич Ходжер. На свидание к деду (Повесть) " - читать интересную книгу автора

След медведя осмотрели. Отец твой плакал, потом говорит, отомстить за отца
хочу. Мы говорим, медведь большой, видишь след, что дно семейной кастрюли...
Отомщу, говорит. Упрямый был, храбрый. Но совсем мальчик, десять лет ему
было. Перенесли мы тело нашего брата в зимник, на лабазе положили. Вечером
помолились богу эндури, попросили удачи. Пошли вслед за убийцей-медведем.
Его боги тоже предупредили, потому бежал он. Догнали мы медведя, первым
выстрелил в него твой отец. Попал. Потом мы стреляли, опять он стрелял. Упал
медведь. Убил он его, отомстил за отца. Если бы ты была мальчиком, взрослой,
тоже пошла бы мстить за отца. Врагам надо мстить.
- Дедушка, я даже не знала, что отец погиб.
- Это бабушка твоя виновата, скрыла от тебя похоронное письмо, от твоей
матери скрыла. Мать твоя тоже, умирая, не знала, что нет твоего отца в
живых. Ты молодая, грамотная, найди отца, могилу найди. Ищи всю жизнь, но
найди.
Слова эти прозвучали как завещание, как приказ. Наташа кивнула головой.
- Дядя Борис, есть же фронтовики, которые вместе с отцом сражались, -
говорила она Борису Поровичу. - Но где они, как найти их?
- А слепого Петра ты не спрашивала?
- Его нет в селе, он уехал в Комсомольск, - ответила Тина. - Может
быть, совсем даже переехал.
- Может, в Болонь съездить, там есть фронтовики.
Подруги повели Наташу на прогулку, вышли на берег к бывшему её дому,
отсюда Нярги просматривался как на ладони. Главная улица начиналась с
прибрежной, густо пропахшей мятой, лужайки, поднималась вверх; от неё
ответвлялась другая улица по хребтине возвышенности. На главной улице
находились клуб, изба-читальня, контора правления колхоза и сельсовет,
медпункт. Школа стояла особняком, в стороне, на самом видном месте.
Наташа считала дома, отмечала, где она переночевала, а где обедала или
ужинала. Почти не находилось дома, где она не побывала бы в гостях.
"Эх, сколько людей, а одну девчушку не смогли прокормить, отдали чужим
людям, - сокрушался старый Пора. - Это всё мы виноваты: я, Колто, Айда.
Кого теперь винить, если не себя? Теперь вот она чужая стала, родной язык
позабыла".
Переводившая его слова Тина спрашивала:
- Разве ты, Наташа, чужая?
- Не знаю, я так счастлива, что нашла вас.
- Чего это он "чужая да чужая". А сам выпьет, бывало, и начинает
вспоминать твоего отца, тебя. Плакал горько. Я слышала, как он расспрашивал
слепого Петра про твоего отца.
- Почему его слепым называют, не видит он?
- Ослеп, пуля ударила в один висок, вылетела в другой. А он остался
жив. Орден Красного Знамени носит. Но его можно не спрашивать, он не воевал
с твоим отцом.
В разгар лета Наташе удалось съездить в село Болонь. Переплыла она через
Амур, по Серебряной протоке попала сперва на рыббазу, потом в нанайское
село. Это было большое село, по сравнению с Верхним Нярги, - родина
Наташиной матери. И опять Наташа попала в знакомую ей по Нярги атмосферу, -
всюду она была желанной гостьей. Однако близких родственников тут было
меньше, и сопровождавшая её в этой поездке Тина говорила:
- У нас лучше, у нас тебя больше любят.