"Александр Ходырев. Удар ниже пояса (Повесть) " - читать интересную книгу автора

когтистых лапах и украшенные резьбой массивный письменный стол и еще более
массивный, высокий книжный шкаф, занимающий почти половину стены. Окна,
закрытые легкой гармошкой занавески, были обрамлены тяжелыми, зелеными с
золотом портьерами.
Но внимательный наблюдатель, если бы его, конечно, пустили сюда,
заметил бы и то, что сильно отличало кабинет от ему подобных.
Письменный стол находился не напротив входной двери, а сразу слева от
нее. И это, конечно, было странно. Обычно настоящий номенклатурный начальник
предпочитает, сидя в своем кресле, наблюдать весь путь любого входящего к
нему. И чем больше кабинет, чем длиннее этот путь, тем сильнее входящий
проникается значимостью и важностью человека, к которому он приближается и
который, сидя за письменным столом, разглядывает его поверх сидящих на носу
очков.
Не было у хозяина кабинета и того самого главного, что должно быть у
любого мало-мальски значимого начальника. У него не было кресла. Вместо
сложного инженерного сооружения, с помощью которого начальник, напряженно
работая, одновременно расслабляет свое тело, лечит ишиас, массирует спину и
формирует для окружающих имидж динамичного современного руководителя, был
стул. Стул, правда, как и все остальное в кабинете, был очень хорош.
Ореховый, резной, с безупречной мягкой обивкой. Но стул, а не кресло.

Странным было и то, что здесь не было обязательного для кабинета
любого начальника стола для совещаний, окруженного стульями. В просторном,
можно даже сказать, полупустом кабинете, кроме стула за письменным столом,
вообще не было стульев. Зато вместо этого, прямо в центре кабинета,
напротив письменного стола стояло кресло. Необычное, роскошное, громадное
кресло. Этакий низкий пухлый полудиван ла одну персону. Видимо, хозяин
кабинета и не рассчитывал на то, что он будет принимать здесь более одного
человека.

Все это и делало кабинет необычным. А тщательность, даже изысканность
его отделки, идеальный порядок и чистота наводили на мысль о том, что вряд
ли эта несколько странная обстановка была случайной. Похоже, кто-то
специально продумал это все, и, наверное, не один раз.

Между тем сидящий за столом откинулся на спинку стула и, продолжая
пристально смотреть на зимний пейзаж, как будто хотел разглядеть там
что-то, забарабанил пальцами по столу. Рука у него была сухая, напоминающая
лапу хищной птицы. Да и сам он был чем-то похож на большого нахохлившегося
ястреба. Нос с горбинкой, странно неподвижные и одновременно внимательные
глаза усиливали это сходство. Возраст его определить было трудно. И только
желтовато-белая пергаментная кожа на лице и на руках, с заметными пятнами
заставляла думать о том, что сидящему за столом уже давно и далеко за
шестьдесят. Одет он был в роскошный, даже немного кокетливый тёмно-вишневый
халат. Вот только лицо его приятным никак нельзя было назвать - сильно
портило впечатление постоянное выражение презрительной брезгливости и
подозрительности. Сидящий за столом будто все время видел вокруг себя
что-то неприятное и вызывающее беспокойство. И хотя он сам оставался
неподвижным, в лице его непрерывно что-то менялось - подергивались губы,
кустистые брови, иногда все лицо искажалось вдруг непроизвольной гримасой.