"Нина Кирики Хоффман. Третье тело (Нежить. Антология) " - читать интересную книгу автора

попросить прощения, но лишилась голоса.
- Ты же обещала, - голосом маленького обиженного мальчика повторил
Ричи, глядя вниз, на меня.
Я кашляла. И чувствовала, как силы покидают меня, руки и ноги коченеют,
как, впрочем, и полагается трупу. Я с мольбой подняла парализованные руки
ладонями вверх так высоко, как только смогла, но теперь я могла лишь сгибать
локти. Таким был последний жест Таванды.
- Не двигайся, - послышался голос. - Руки на руль.
Мы обернулись на голос. Рядом с машиной стоял человек и через открытое
окно целился в Ричи.
Рука Ричи, минуя руль, незаметно потянулась ко мне.
- Еще одно движение, и я стреляю, - предупредил мужчина. Рядом с ним
возник еще один человек; первый немного подвинулся, все так же держа голову
Ричи под прицелом, а второй надел на Ричи наручники.
- Вот и все, - проговорил первый, и оба они - первый и второй -
вздохнули с облегчением.

Скрючившись, я лежала на сиденье: руки согнуты в локтях, ноги - в
коленях. Когда они вытащили Ричи из машины, я соскользнула с его коленей и
так и осталась лежать окоченевшей. Шея изогнулась под неестественным углом,
голова откинулась на сторону.
- Ей нужна медицинская помощь! - крикнул кто-то.
Я слышала, как с заднего сиденья вытаскивают женщину, и размышляла о
смерти Таванды и Мэри.
Таванда подняла меня из могилы и унесла за столько миль от нее. Мэри,
должно быть, умерла в тот час, когда бабушка прокляла меня и выгнала из
дома. Но Шейла? Можно сказать, что я была годами беременна Шейлой, и
родилась она в могиле. Она все еще смотрела на мир моими глазами и слышала
моими ушами, пусть даже остальная часть меня умерла. Шейла бодрствовала во
мне и все чувствовала в то самое мгновение, когда смертная боль уступила
место ясным воспоминаниям о том, что вытворял со мной Ричи, пока в последний
раз не накинул мне на шею петлю.
- Да она в стадии трупного окоченения! - воскликнул кто-то.
Я почувствовала на руке манжетку аппарата, измеряющего давление. Мое
тело соскользнуло с сиденья, съехало к двери.
- Погоди, - сказал кто-то еще, - мне надо сфотографировать.
- О чем вы говорите? - послышался еще один голос. - Всего десять минут
назад она ходила и говорила!
Вспышки сверкали у меня под носом, но я не мигала.
- Ты что, с ума сошел? - снова заговорил первый. - Даже скоротечное
трупное окоченение не наступает так быстро.
- Спроси кого хочешь, Тони. Мы все ее видели.
- Попытайся нащупать пульс. Может, он просто поддерживал ее и
передвигался с ней как с куклой? Но это не объясняет...
- Ты закончил со снимками, Крейн? - спросил один из полицейских. Потом
он же весело обратился ко мне: - Давай-ка, подружка, вставай скорее. Что ты
лежишь здесь и позволяешь ему фотографировать тебя, словно какой-нибудь
труп? Ты же не знаешь, что он потом сделает с твоими фотографиями.
- Подожди, когда здесь не останется гражданских, а потом уж шутки
шути, - сказал кто-то другой. - Может, она просто в шоке.