"Йоахим Хоффманн. История власовской армии " - читать интересную книгу автора

войск встал атаман Донского войска генерал-лейтенант Татаркин. За власовское
движение выступали также атаман Кубанского войска генерал-майор В. Г.
Науменко, казачьи генералы Ф. Ф. Абрамов, Е. И. Балабин, А. Г. Шкуро, В. В.
Крейтер и другие[66]. Генерал Крейтер, позже полномочный представитель КОНР
в Австрии, передал Власову драгоценности, некогда вывезенные из России
армией генерала Врангеля. Однако с течением времени таких офицеров в РОА
становилось все меньше, а к 1945 году можно говорить уже о намеренном
оттеснении старых эмигрантов. Особенно настороженно относился к ним
начальник штаба генерал-майор Трухин. Он, например, поначалу отклонил
просьбу генерал-майора А. В. Туркула о зачислении в армию, опасаясь
связывать РОА с именем этого генерала, прославившегося во время гражданской
войны в качестве командира Дроздовской дивизии врангелевской армии[67]. К
тому же некоторые бывшие старшие офицеры-эмигранты, готовые вступить в РОА,
выдвигали при этом невыполнимые требования, рассчитывая занять ведущие
посты. Некоторые основания на это у них были: ведь в казачьем корпусе,
который еще в 1945 году формировал генерал-майор Туркул, или в 1-й Русской
национальной армии генерал-майора Хольмстона-Смысловского командование было
прерогативой старых эмигрантов, а бывшие советские офицеры занимали низшие
посты. Между тем, пожилые офицеры в большинстве своем отстали от последних
достижений военной науки, а переучиваться им было нелегко. Во всяком случае,
отмеченные еще в добровольческих соединениях трения между старыми
эмигрантами и бывшими советскими военнослужащими проявились и в РОА. Об этом
свидетельствует, например, история генерал-майора Б. С. Пермикина, бывшего
штабного ротмистра царской армии, основателя и командира Талабского полка,
входившего в состав северо-западной армии Юденича и отличившегося в боях под
Гатчиной и Царским селом в 1919 году. В 1920 году Перми-кин командовал 3-й
армией генерала Врангеля в Польше. В РОА Власов назначил его старшим
преподавателем тактики в офицерской школе[68]. Но в лагере 1-й дивизии РОА к
бывшему белогвардейскому офицеру относились так грубо, что в феврале 1945
года Пермикин предпочел присоединиться к формировавшемуся в Австрии
казачьему корпусу РОА под командованием генерал-майора Туркула.
Назначение командующего и формирование высшего командования означали по
крайней мере внешне - завершение процесса обособления РОА, становления ее
как самостоятельной единицы. Действительно, вскоре стало ясно, что
Освободительная армия обрела самостоятельность, по крайней мере, в двух
таких важных областях, как военное правосудие и военная разведка. О военном
суде мы располагаем лишь обрывочными данными[69], однако из них ясно, что
при штабе армии была учреждена должность главного военного прокурора, были
предприняты попытки создать судебный инстанционный порядок движения "сверху
донизу" и в сотрудничестве с юридическим отделом КОНР разработать инструкции
и предписания для прокурорского надзора и проведения судебных процессов.
Имеется невольное свидетельство советской стороны о том, что Власов, будучи
главнокомандующим, выполнял также функции верховного судьи РОА: на
московском процессе 1946 года ему инкриминировался расстрел нескольких
"военнопленных". На самом деле история такова[70]. Шесть бойцов РОА,
приговоренные военным судом к смертной казни за шпионаж в пользу СССР, в
апреле 1945 года находились под арестом в районе штаба воздушных сил РОА в
Мариенбаде, так как только там имелись помещения, откуда невозможно было
бежать. Власову во время его пребывания в Мариенбаде показали приговор,
который он, по свидетельствам очевидцев, утвердил крайне неохотно, да и то