"Йоахим Хоффманн. История власовской армии " - читать интересную книгу автора

(Кравченко), и в 1944 году оба присоединились к Освободительному
движению[74]. У руководителей РОА не было никаких сомнений в подлинности
духовного переворота Чикалова, однако, по некоторым сведениям, Власова еще в
1944 году предупреждали, что доверять Чикалову не следует. После войны
Чикалов действовал в Западной Германии как советский агент и в 1952 году,
незадолго до разоблачения, был отозван в СССР. Примечательна в этой связи
статья бывшего старшего лейтенанта Хмырова в советском еженедельнике "Голос
Родины", где утверждается, что Чикалов был убит в Мюнхене в 1946 году,
причем Хмыров клеветнически связывает с этим убийством полковника
Позднякова[75]. Будучи начальником отдела кадров, Поздняков как никто знал
офицеров штаба армии и даже после войны сохранил некоторые анкеты. В одной
из своих статей Поздняков писал, что Чикалов был несимпатичен ему как бывший
чекист, подчеркивая, однако, что никаких претензий к работе Чикалова у него
не было и что послевоенные дела могут не иметь Никакой связи с делами
военных лет[76]. Впрочем, Поздняков вообще категорически отрицал, что
советским агентам удалось пробраться в разведывательный отдел.
Отдел столкнулся с трудностями другого рода. Такими, например, как
методы работы офицера контрразведки 1-й дивизии РОА капитана Ольховника
(Олчовика), который привык действовать самостоятельно и о результатах
докладывал только командиру дивизии генерал-майору С. К. Буняченко, не
осведомляя разведывательный отдел штаба армии. К тому же сведения
контрразведки часто оказывались незначительными, касались некомпетентных
высказываний того или иного офицера или солдата, нарушений дисциплины,
пьянства на службе, использования бензина для частных поездок и т.д.[77], и
Трухин, для которого важнее всего было выявление советских связей, всерьез
задумывался над тем, чтобы заменить майора Чикалова капитаном
Беккером-Хреновым, которому он еще в 1944 году хотел присвоить звание
подполковника. Пока группа контрразведки с переменным успехом боролась
против советского шпионажа, группа разведки наконец-то занялась делами, не
предназначенными для немецких глаз: по распоряжению генерал-майора Трухина
попыталась в конце войны установить связи с американскими войсками. В целом
на работе разведывательной службы штаба РОА сначала отрицательно сказывалось
недоверие немецкой контрразведки, затем организационные неполадки и ревнивое
отношение со стороны добровольческих объединений, не подчиненных Власову.
Тем не менее разведслужба достигла определенных успехов.
О растущем значении разведки в РОА говорит создание в начале 1945 года
в "Охотничьем домике" под Мариенбадом разведывательной школы РОА под
руководством одного из самых талантливых офицеров разведки старшего
лейтенанта Еленева[78]. В советской трактовке эта школа, предназначенная для
подготовки разведчиков и агентов, главным образом, в области тактики,
выглядит опасным центром шпионажа, диверсий, террора и даже подготовки
восстания в тылу советской армии - последнее обвинение предъявили лично
Власову. Именно существование этой школы Военная коллегия Верховного Суда
СССР рассматривала как особо тяжкий пункт обвинения[79], хотя в советской
армии военная разведка считается законным и почетным родом войск, а
практическая подготовка в "Охотничьем домике" вряд ли сильно отличалась от
обучения в соответствующих советских учреждениях. Более того, школа по своей
структуре напоминала советское учебное заведение. Кроме царившего здесь
духа, все в ней было советским: курсанты носили советскую форму и советские
ордена и медали, называли друг друга "товарищ" вместо принятого в РОА