"Уильям Хоффер, Бетти Махмуди. Только с дочерью " - читать интересную книгу автора

на эту молитвенную проповедь.
Махтаб молча наблюдала за происходящим, крепко прижимая к себе своего
кролика; она с удивлением вбирала в себя странные картины, звуки и запахи
этого нового мира. Я знала, что ей уже невтерпеж.
Целый час наша жизнь находилась в неумелых руках Хусейна, пока наконец
мы не затормозили перед особняком наших хозяев - Баба Хаджи и Амех Бозорг.
Махмуди похвастался, что это богатый район в северной части Тегерана, через
два дома от жилища его сестры находится китайское посольство. Дом его сестры
был огорожен высоким частоколом из зеленых металлических прутьев. Через
двустворчатые стальные ворота мы вошли в зацементированный двор.
И я, и Махтаб уже знали, что перед тем, как войти в дом, надо
разуться, - мы последовали примеру Махмуди, сняв туфли во дворе. Съехалось
уже столько гостей, что часть двора была завалена самой разнообразной
обувью. Здесь же стояло три пропановых рашпера, за которыми следили
специально нанятые повара.
Войдя в огромный блочный дом с плоской крышей, мы очутились в холле,
который по меньшей мере вдвое превосходил размерами большую американскую
гостиную. Стены и двери были отделаны ореховым деревом глубоких тонов. Почти
весь пол был устлан мягкими персидскими коврами - в три-четыре слоя. Поверх
ковров лежали декоративные софрэ - скатерти с ярким цветочным узором.
Единственным предметом мебели был стоявший в углу маленький телевизор.
В окна, выходившие на задний дворик, я увидела бассейн, наполненный
ярко-голубой водой. И хотя я не люблю плавать, прохладная вода так и манила
к себе.
Вслед за нами в дом потекли другие родственники, радостно и без умолку
болтавшие. Махмуди прямо распирало от гордости - вон какая у него
жена-американка. Он с сияющей улыбкой наблюдал, как родня суетится вокруг
Махтаб.
Амех Бозорг показала нам нашу комнату, расположенную в дальнем крыле,
налево от холла. Это была маленькая, вытянутая в длину спальня, где стояли
две сдвинутые кровати с продавленными матрацами. Кроме кроватей здесь был
еще большой деревянный шкаф - и все.
Я сразу повела Махтаб в туалет, расположенный в дальнем конце коридора.
Когда я открыла дверь, мы обе отпрянули в ужасе при виде огромных тараканов,
снующих по влажному мраморному полу. Махтаб было уже невмоготу, и она вошла,
превозмогая отвращение. Она потащила за собой меня. Здесь был по крайней
мере нормальный унитаз и даже биде. Правда, вместо туалетной бумаги на стене
висел шланг.
Несмотря на сырость и кислый запах, проникавший в окно, пробитое в
стене из смежной с туалетом ванной комнаты, отделанной в персидском стиле,
это было намного лучше, чем в аэропорту.
Мы вернулись в холл, где нас ждал Махмуди.
- Пойдемте, - сказал он, - я вам кое-что покажу. Через парадную дверь
мы вышли во двор.
Махтаб пронзительно взвизгнула. Перед нами была лужа свежей,
ярко-красной крови. Дочка закрыла лицо руками.
Махмуди спокойно объяснил, что семья купила овцу у уличного торговца,
который и забил ее в честь дорогих гостей. Это должно было произойти до
нашего приезда, чтобы мы вошли в дом, омыв ноги кровью. И этот ритуал -
войти заново - предстояло проделать сейчас.