"Клаус Хоффманн, Бернд Роггенвальнер. Южная трибуна " - читать интересную книгу автора

бабка, а вскоре за ней и дед. Родителей своего отца он вообще никогда не
видал. Они жили в ГДР, но теперь их тоже нет в живых.
А вот его собственный портрет. Дядя Герберт сфотографировал его два
года назад своим новым фотоаппаратом. Калле был тогда по уши влюблен в одну
девочку из класса. Звали ее Корнелией. Как-то раз он собрался с духом и
признался, что сходит по ней с ума, а потом подарил этот портрет.
Корнелия тут же показала фото всем подругам. Ну и смеялись они над ним!
Одна из девчонок воскликнула:
- А он даже ничего! Только вид чуть-чуть глуповатый!
Калле гордо удалился тогда, не удостоив девчонок взглядом. Как можно
было дойти до такого идиотизма и подарить Корнелии фотографию? Ясно, он для
нее ничего не значил, да и его собственные чувства к ней после того случая
охладели, и он платил ей спокойным презрением.
Рассматривая теперь снимок, он решил, что не так уж плохо тогда и
выглядел. Хотя вид чуть напуганный, да и гримаса какая-то на лице.
"А какого цвета у меня глаза, - подумал Калле. - Должно быть,
серо-голубые".
Его светлые волосы свисали в то время длинными космами до плеч. Калле
невольно улыбнулся. Теперь у него короткая стрижка. И овал лица вполне
нормальный. Вот разве что нос чуть маловат. А рот и подбородок придают лицу
какое-то мягкое выражение, Калле не раз уже проклинал это в душе.
Калле захлопнул альбом и сунул на полку.
Прямо перед глазами плакат - любимая команда. Рядом пара черно-желтых
флажков да боевые трофеи: футболка болельщика из Нюрнберга и бело-голубой
шарф поклонника Шальке. Калле хорошо помнит, как они у него появились. Два
года назад во время одной из игр в Нюрнберге он попросту обменялся
футболками с одним из тамошних болельщиков. А потом рассказывал всем, как
избил того парня и содрал трофей. "Черти", правда, так ему и не поверили и
потом еще долго поминали при любом случае.
А вот шарф действительно со стадиона в Гельзенкирхене. Год назад это
было. "Мелочь", как обычно, спровоцировала тамошних болельщиков, а когда
запахло жареным, все кинулись в бегство. И Калле со всеми. Но тут на подмогу
подоспели "черти". Противник понес чудовищные потери. Калле сорвал тогда
шарф с лежавшего на земле парня. Тому было очень плохо, помешать все равно
он не мог.
И тут Калле вновь припомнились сегодняшняя драка и обидные слова
Грайфера. "Как бы доказать, что я ничего не боюсь, - принялся мечтать он. -
Придумать что-нибудь вроде того, что Вуди с год назад устроил в Кельне, вот
это было здорово". Перед началом игры он выбежал с черно-желтым флагом на
поле и под аплодисменты дортмундских болельщиков принялся размахивать им
перед болельщиками кельнской команды. Спектакль продолжался недолго, тут же
подоспели полицейские и удалили возмутителя спокойствия с поля.
Зато об этом даже газета "Бильд" написала, и авторитет Вуди среди
друзей, особенно среди "мелочи", возрос со страшной силой.
"Вот и я устрою что-нибудь такое", - решил Калле. Мысль эта прочно
засела у него в голове.

У входа в "Британию", бар, куда обычно заходят солдаты-англичане из
расположенной неподалеку части, сидит широкоплечий негр. Его основная
задача - отваживать непрошеных гостей.