"Пэт Ходжилл. Маска бога ("Кенцират" #4) " - читать интересную книгу автора

помощи Харна обращены в пепел на общем погребальном костре в Каскаде. Будь
проклят Переден, тщеславный и избалованный мальчишка, который наперекор
приказу повел Южное Войско в бесполезную атаку прямиком на трехмиллионный
Рой пустошей в глупой попытке доказать, что он лучший командующий, чем был
Торисен. Захваченный в плен, он переметнулся на сторону противника,
купившись на обещание сделать его Верховным Лордом. И все это потому, что он
думал, что Торисен украл любовь Ардета.
Отцы и дети. И как это некоторые из них ухитряются не убивать друг
друга?
Переден уничтожил бы Ардета рассказом о своем предательстве и тот умер
бы от стыда, если бы Торисен не убил юношу прежде.
"Прекрасно. Попытайся объяснить все это глубоко горюющему отцу".
Торисен шагнул на балкон и оперся о перила. Долговременный лагерь
Войска образовал у подножия утеса настоящий город, над которым возвышался
Котифир. К югу, поверх крыш гарнизона, виднелись Пустоши - уходящая за
горизонт плоскость, черная снизу, покрытая рябью звезд сверху, его земля,
которой никогда не касался взгляд Ганса.
И все-таки тень Серого Лорда нависала над его сыном. Возможно, ему
никогда ее не избежать, ведь он, как и отец, предъявил требования на место
Верховного Лорда и получил его, а теперь с ним еще и кольцо, и боевой меч
отца, висящий на перевязи на боку. Песни утверждали, что Разящий Родню
делает своего полноправного владельца практически непобедимым. Однако в
руках Торисена клинок оставался вялым - зловещий признак, словно меч знал,
что Ганс умер, проклиная сбежавшего сына и отрекаясь от него. Смешно, если
единственное, что сын унаследовал от Ганса, - это его сумасшествие. Сейчас
Торисен чувствовал пульсацию безумия. Где-то что-то должно случиться.
"Нет. Думай о чем-нибудь другом".
Он вновь вернулся в комнату, пытаясь не нервничать под пристальными и
тревожными взглядами друзей. Бесцельные шаги привели его к еще одному из
последних приобретений Передена: высокому, в полный рост, зеркалу в
узорчатой золотой раме. Торисен, не видя, смотрел на тень, упавшую, как
маска, на отражение его лица, чувствуя усталую опустошенность. День за днем
убегать от лордов, гонящих его, как собаки дичь, и ночь за ночью спасаться
от снов-призраков...
Лицо в зеркале показало ему язык.
Торисен отскочил, потом, рассердившись, взял себя в руки. Она в
четырехстах лигах отсюда. Не так ли? Несомненно, он об этом позаботился.
Но всю зиму, стоило только сомкнуть глаза, он ощущал, как она
беспрестанно преследует его, как было, когда они в детстве играли в прятки.
И в Канун Весны сестра чуть не поймала его.
"Это был сон, - напомнил он себе, вызывающе нахмурившись и глядя в
зеркало. - Всего лишь проклятый сон, ведь так?"
Это случилось семь недель назад - слишком много даже для его привычной
бессонницы. С той поры, лишь только потребность в сне перехлестывала через
край, он прятался туда, куда, как он считал, она никогда не вернется по
доброй воле. В снах, снова став ребенком, он отчаянно спешил в темный,
холодный зал замка в Гиблых Землях, слыша осторожный шорох мертвых кендаров,
превратившихся в мерлогов - полуживых-полумертвых существ, и медленные,
шаркающие шаги, спускающиеся по лестнице с крепостной стены, где погиб его
отец, но не пожелал оставаться покойником, безумное бормотание, гулко