"Блэйд Хок. Дар Крома ("Конан") " - читать интересную книгу автора

включая Дамбаллаха или Имира.

А если бы этот самый человек решил бы отворить резную дверь в это
ставшее уже достопримечательностью Холодного переулка, да и что там
говорить - всего Старого квартала, здание, он бы оказался в натопленном по
осенней погоде помещении с высокими потолками, примерно двадцать на сорок
ярдов. Зал был перегорожен на две неравные части, меньшая примерно на пятую
часть от всей площади, была отведена под кухню и хозяйственные помещения.
Возле стены, противоположной входу - камин, размерами способный удивить даже
бывалого путешественника. Слева - массивная стойка, за которой обычно
восседал хозяин заведения, справа - три десятка небольших столиков, на
одного-двух посетителей, и шесть столов размерами побольше, за которыми без
труда могла рассесться компания до десяти человек.
Здесь никто не отвлекал пустыми разговорами и сомнительными
предложениями "развлечься". Можно было спокойно потягивать пиво из глиняной
кружки или вино из оловянного бокала, потихоньку расправляться с едой, и
смотреть на пламя в огромном камине, выложенном закопченными валунами, и
иногда рассеянно поглядывать на соседей, сидящих за столами из мореного,
почти черного дуба. Но рано или поздно взгляд посетителей останавливался на
том самом червленом щите громадных размеров, висевшем над камином, который и
дал название трактиру. В свете колеблющего пламени очага, на деревянном
треугольном щите из кешанского красного ореха, поблескивал натертый воском
искусно вырезанный герб Немедии.
Кто бы мог подумать, что это тихое место одним осенним вечером может
стать полем кровавого боя. Через день по городу расползутся смутные слухи о
происшедшем, через седмицу слухи обрастут сомнительными подробностями, лишая
всякой надежды отделить правду от вымысла. А люди, непосредственно
участвовавшие в резне будут уже далеко как от Бельверуса так и от Немедии...

Маро облокотился на стойку в форме подковы и с кружкой в руке наблюдал
за происходящим. Не требуется ли кому из прислуги отвесить подзатыльник или
затрещину; всем ли довольны посетители; не пора ли зажечь факелы в кованых
держателях на стене. Кстати, сегодня оные посетители оказались на диво
разными. Работа трактирщика сама по себе обязывает разбираться в людях, их
национальности и ремесле.
Четыре человека сидели за большим столом почти в центре зала. Здесь и
колдуном быть не надо, достаточно иметь глаза, чтобы понять - это гвардейцы
Нимеда. "Щит" был любимым заведением воинов короны уже не первый год.
Немедийцы что-то отмечали. Говорили негромко, периодически смеялись, вино
текло рекой, служанки уже перетаскали немало добротной снеди на стол вояк и
они похоже уже были недалеко от того состояния, когда съесть что-либо уже
решительно невозможно, зато вино все еще находит себе место.
В темном углу, дальнем от входа, сидел по виду наемник, в черной
замшевой одежде. Этого типа трактирщик видел уже не один раз здесь и ничего
плохого о нем сказать не мог. Пьет-ест исправно, расплачивается щедро, шлюх
с собой не притягивает, а что еще ему, Маро, нужно? Судя по бледной коже,
темно-серым глазам и длинным черным волосам, он принадлежал к народу
боссонцев. Оружие, правда, было совсем не характерное для обитателя
аквилонской провинции, два парных меча, явно не местной работы, по виду то
ли кхитайские, то ли вендийские. Трактирщик присмотрелся, так и есть, и