"Карен Хокинс. Похищенный жених ("Проклятье Маклейн" #1) " - читать интересную книгу автора

за волосы и приподнял ему голову.
Фиона увидела его лицо, и сердце у нее сжалось. Даже забрызганное
грязью и облепленное мокрыми рыжеватого оттенка волосами, оно было
мучительно прекрасным. Точеные черты, крепкий подбородок, гордый мужской
нос, темно-каштановые волосы, и если бы они были открыты, голубые глаза были
бы достойны лика ангела.
Но уж кем-кем, а ангелом Джек не был.
Прогремевший в отдалении слабый раскат грома заставил священника
бросить взгляд в сторону открытых окон. Снаружи солнечные лучи золотили
каменные стены, на ясном небе не было ни единого облачка.
Фиона задержала взгляд на Кинкейде. Ей понадобились значительные усилия
для того, чтобы сдержаться и не пнуть, хотя бы слегка, его ногой. С того
мрачного дня пятнадцатилетней давности, когда она обнаружила истинную
сущность натуры Джека Кинкейда, она все свои эмоции и мысли хранила в тайне.
Она уже было решила, что все это давно умерло, но, очевидно, остатки гнева и
негодования где-то в глубине души еще сохранились.
Продолжая держать Джека за волосы, Хэмиш покачал головой и посмотрел на
Фиону:
- Этот болван не просыпается.
- Вижу, - вздохнула Фиона. - Оставь его в покое. Хэмиш отпустил голову
Джека, не обеспокоившись тем, что она со стуком ударилась об пол, что
заставило священника поморщиться.
Отец Маккенни с облегчением сказал:
- В таком случае ты не сможешь выйти за него замуж.
- Нет, смогу, - твердо проговорила Фиона. - Он скоро проснется.
Священник вздохнул:
- Ты самая упрямая из девчонок, которых я когда-либо встречал.
- Только тогда, когда я должна быть такой. Вы не можете отрицать, что
такому оболтусу пойдет на пользу, если он окажется под опекой сильной
женщины.
- Верно, - сдавленным голосом признал отец Маккенни, - этого я отрицать
не стану.
- Я не смирюсь ни с его пьянством, ни с его разгулом. Я заставлю его
регулярно посещать церковь. Знает он об этом или нет, но разгульные дни
Джека закончились.
Во взгляде священника промелькнуло нечто вроде жалости.
- Ты не сможешь заставить человека измениться, девочка. Он должен
захотеть измениться сам.
- В таком случае я заставлю его захотеть измениться.
Священник взял ее за руку.
- Почему ты затеяла все это, девочка?
- Только так можно положить конец вражде. Смерть Каллума должна стать
последней, - твердо заявила она.
Глаза священника наполнились слезами.
- Я также оплакиваю твоего брата, девочка.
- Вы не можете оплакивать Каллума больше, чем я. Мои братья призывают к
мести, словно его смерти недостаточно. Кто-то должен остановить это безумие.
Каллум, красавец Каллум! Ее младший брат с белозубой улыбкой,
порывистый и импульсивный, лежит сейчас на глубине шести футов, и только
каменный столб напоминает о его жизни. И все из-за этой идиотской вражды,