"Вольфганг Хольбайн. На развалинах Парижа ("Черити" #4)" - читать интересную книгу автора

и вправду один-единственный из всех обитателей Свободной Зоны смог увидеть
маленькую частичку этого ушедшего времени?.. Ему часто хотелось поделиться
своей тайной, взяв кого-нибудь с собой в крепость. Разумеется, он бы так ни
за что не поступил: слишком велика опасность. Если бы в Свободной Зоне
узнали, что Жану удалось обнаружить в результате этих регулярных вылазок - в
общем-то запрещенных, но на которые Барлер и другие пока смотрели сквозь
пальцы, - на его прогулки немедленно наложили бы полный запрет. А так
рисковать он не мог.
Быстро преодолев открытое пространство и проскользнув под обугленными
остатками стены, Жан оглянулся по сторонам. Сердце у него колотилось так,
словно было готово выпрыгнуть из груди. Вот и отсек. Сам по себе он еще не
стал частью джунглей, но уже и не относился к Свободной Зоне. Эта земля
считалась как бы ничейной, никому не принадлежащей, куда имели свободный
доступ жители одного и другого берега реки. Здесь Жану частенько приходилось
наталкиваться на разных монстров из числа тех, что когда-то перешли на тот
берег реки, а однажды он даже увидел муравья-мутанта. Кроме того, нельзя
было недооценивать и опасность, грозящую сверху. В отдельные дни над
высохшим руслом планировали особые планелеты, открывавшие шквальный огонь по
любой движущейся цели.
Но сейчас, кажется, все было спокойно. Из почерневших развалин не
доносилось ни звука; в небе над джунглями - пусто. Однако, несмотря на это,
Жан еще какое-то время выжидал и внимательно всматривался в заросли, прежде
чем отважился подняться в полный рост и преодолеть последние двадцать шагов.
Даже ему, так хорошо знавшему, что нужно искать, было трудно сразу
определить местонахождение "этого". Когда Жан впервые натолкнулся на это
сооружение - а с тех пор прошло добрых четыре года, - оно оказалось почти
погребено под сплошным слоем обломков и пепла, а также оплетено буйной
растительностью. Постепенно он расчистил обломки, быстро сообразив, что
большая часть приборов слежения и ориентации не пострадала, но их сигналы
просто не слышны под толстым слоем щебня.
Жан решил не трогать растения, покрывавшие "крепость". Напротив,
позднее он даже начал выкапывать молодые сильные побеги, росшие неподалеку,
и сажать их вокруг с таким расчетом, чтобы своими тонкими жесткими ветвями
они полностью укрыли сооружение.
Приближаясь к крепости, Жан как всегда внимательно разглядывал свою
работу, придирчиво проверяя, не видно ли в просветах отростков
предательского блеска стекла или металла, но все было в норме. Он мог быть
доволен: даже если сюда ненароком заявятся муравьи-мутанты, они вряд ли
что-нибудь заметят.
Наклонившись, Жан осторожно раздвинул усеянные шипами ветки,
закрывавшие вход, стащил зубами с правой руки кожаную перчатку и,
придерживая левой рукой колючие отростки, аккуратно положил дрожащие пальцы
правой руки на окруженный тонким красным кольцом круг у двери.
Проиндентифицировав его отпечатки пальцев, машина дала "добро" на допуск, и
Жан услышал ее доверчивое пощелкивание. Почти год он потратил на то, чтобы
разгадать функциональные особенности этой двери и перепрограммировать
конструкцию так, чтобы она впускала только его одного.
На темно-зеленой защитного цвета поверхности проступила тоненькая,
толщиной в волос щель, быстро превратившаяся в полутораметровую дверь,
которая бесшумно открылась перед Жаном. Наклонив голову, он шагнул внутрь.