"Вольфганг Хольбайн. Война паукообразных ("Черити" #8)" - читать интересную книгу автора

Объятый ужасом, Гартман отступил на шаг назад и вздрогнул, когда его
нога ударилась о труп крысы.
- Зачем здесь крысы? - пробормотал он.
Он этого не ожидал, но Кайл ответил:
- Уж это, Гартман, вы должны знать лучше меня. Ведь, в конце концов,
это же вы выхаживали этих животных - с одной-единственной целью: уничтожить
моронов.
Гартман смутился. Он был уверен, что ему отнюдь не почудилась горькая,
упрекающая интонация в голосе Кайла.
- Они были единственными, кто мог справиться с этой задачей, -
продолжал мега-воин. Теперь его голос снова звучал спокойно, почти
поучительно: - Они чувствуют нашу близость, как и мы их. У вас и у ваших
людей не было бы никаких шансов подойти к ним ближе, чем только лишь на
милю. Однако я знал, что они этих животных не посчитали бы за серьезную
опасность.
- Вероятно, вы оказались правы, - ответил Гартман.
Кайл покачал головой.
- К сожалению, не совсем, - сказал он. - Мы должны поймать другого.
Если он разрушит трансмиттер, тогда все было напрасно.
Гартман высоко запрокинул голову и, прищурив глаза, посмотрел вверх, на
гигантское металлическое кольцо, которое все еще изрыгало из своих недр
синий огонь. На самом деле сияние уменьшилось или все-таки он ошибается?
- Не знаю, что здесь еще можно разрушить, - пробормотал он.
- Ничего не случится, - сказал Кайл, пожимая плечами. - Энергии было
много, но сеть достаточно велика. Временные неполадки, не больше.
- Энергия? Какая энергия?
- Потом, - ответил Кайл. - Мы должны найти и обезвредить другого.
Движением руки он дал понять Нэт и Гартману, чтобы они следовали за
ним, и побежал.


ГЛАВА 2


Последнее, что она увидела, была волна ослепительно-белой, невыносимой
яркости, которая неожиданно появилась там, где до этого вращалась гигантская
штанга, вспышка была настолько сильна, что, казалось, стены глиссера стали
прозрачными. Казалось, будто весь космос объят пламенем, это было похоже на
вспышку сверхновой звезды. И голос Скаддера:
- О Боже! Она взрывается!
А потом наступила тишина. Бесконечное скольжение в черную, мягкую,
теплую пустоту, в которой секунды тянулись как годы, а века длились
мгновения, где время и пространство уже больше не были тем, чем они являлись
в том мире, где она родилась и выросла, и, наконец, первая осознанная мысль,
настолько же банальная, насколько и понятная, потому что в ее положении
каждый подумал бы об этом: это была смерть?
Конечно же, нет.
Черити знала, что это уже было. Уже не впервые она находилась в том
чуждом и ужасном состоянии непрерывности, в том пространстве, где ни тихо и
ни пусто, ни темно, ни безжизненно, но все настолько другое, что она не в