"Вольфганг Хольбайн. Немезида: От часа тьмы до рассвета ("Немезида" #2)" - читать интересную книгу автора

темная, сырая полоса, которую я только теперь заметил, пролегла от его
промежности прямо до колен, а это означало, что он от страха буквально
наделал в штаны. Его дрожащая от страха, перепачканная кровью фигура внушала
мне не меньшее отвращение, чем вид самого Эда.
- А это был голос мальчика или девочки? - спросила Юдифь, которая
только теперь немного овладела собой, хотя я, держа ее одной рукой,
чувствовал, что она все еще дрожит, хотя и не так сильно, как упитанный
хозяин гостиницы. Она все еще избегала смотреть в сторону Эда.
Карл беспомощно помотал головой. От страха и отчаяния он плакал, и по
его щекам текли слезы, оставляя бледные бороздки на испачканном кровью лице.
- Я не знаю, пожалуйста... пожалуйста, не оставляйте меня больше
одного. Он наверняка снова придет... Этот голос, он был очень чистый и... и
злобный. Ни разу за свою жизнь я не слышал ничего, что звучало бы более
злобно, а видит Бог, я немало пережил. - На несколько мгновений он замолчал,
уставившись в пустоту за спиной Юдифи, как будто вспоминая о тех несчастьях
и ударах судьбы, которые когда-либо сваливались на него. Наконец он
приподнял плечи и произнес: - Если это был мальчик, то еще до переходного
возраста.
- А это не мог быть кто-то из нас? - Боковым зрением я увидел, как
пораженно Элен смотрит на хозяина гостиницы, и немного удивился, что мне
понадобилось высказать такой явный намек, чтобы ткнуть ее носом в тот факт,
что, возможно, это сам Карл убил Эда.
Когда она вошла на кухню и обменялась первыми фразами с Карлом, я
голову даю на отсечение, что она именно так оценила ситуацию. Мое подозрение
немного ослабло из-за явно потрясенного, достойного сочувствия состояния
этого престарелого хиппи. (Я наконец прямо-таки принудил себя почувствовать
сострадание к нему и, прежде всего, к Эду: если я буду и дальше допускать
мысли и чувства, подобные тем, которые вертелись у меня в голове и от
которых мне самому становилось стыдно до корней волос, то в конце концов
дойду до того состояния, когда сам не смогу переносить свое отражение в
зеркале.) И хотя я в последнее время то и дело так высоко оценивал свое
знание людей, что даже взял на себя смелость анализировать психологическое
состояние Элен, это не меняло того факта, что в реальной жизни я оставался
эмоциональным простофилей, полным неудачником в вопросах взаимопонимания и
интуитивного взаимопроникновения. Вообще-то, скорее всего, это и было одной
из причин, по которой я, несмотря на свой далеко не юный возраст, все еще
оставался холостяком и ни разу даже в предположительной форме не думал о
том, чтобы создать семью и родить детей, пока не услышал об абсурдных
завещательных условиях профессора Зэнгера. И как я мог правильно понять
такое сложное существо, как эта рыжеволосая врачиха, когда я сам совершенно
не в состоянии был понять себя все последнее время?
- Ну можно ли предположить, что кто-то из нас так переменил свой голос,
чтобы произвести впечатление ребенка? - пояснил я свой вопрос.
- Нет, такой голос невозможно подделать, - Карл решительно помотал
головой. - Я же говорю вам, это был ребенок, - всхлипывающим голосом, но
очень настойчиво проговорил он.
- А может быть, нам стоит поискать Марию? - спросила Юдифь, чтобы
как-то отвлечься. - А что, если с ней что-то случилось и ей нужна наша
помощь?
- Если с ней что-то случилось, то ей больше не понадобится наша