"Вольфганг Хольбайн. Над бездной ("Хроники бессмертных" #1)" - читать интересную книгу автора

сказал Фредерик и пожал плечами. - А может быть, подходящий. Приди вы двумя
днями раньше, и вас не было бы в живых.
- Что тут стряслось?
Фредерик хотел ответить, но взгляд его упал на Барака, и лицо мальчика
омрачилось. До сих пор он на редкость хорошо держался, но теперь его глаза
наполнились слезами.
- Давай выйдем, - предложил Андрей. - Так будет легче говорить.
Фредерик не возражал. Он быстро покинул комнату и без колебаний пошел
вниз по лестнице. Андрей хотел дать ему возможность успокоиться и потому в
последний момент подавил возглас, которым хотел задержать мальчика. Он
бросил взгляд на Барака и мысленно попрощался с ним, затем последовал за
юным Деляну на улицу. Мальчишка так спешил, как будто за ним кто-то гнался.
Прежде чем Фредерик скрылся за дверью, Андрею показалось, что он хочет
что-то от него скрыть.
Спускаться по лестнице было намного тяжелее. Перед глазами все время
стояли мертвые, и теперь, после того как он убил Барака, участь каждого из
них показалась ему еще более чудовищной, чем раньше, когда первый шок
помешал разглядеть детали. Вероятно, вид невинно убиенных, телами которых
было наполнено помещение, он сохранит в памяти до конца своих дней. В его
легкие проник сладковато-терпкий запах тления, и у него появилось чувство,
что ему нечем дышать.
Наверное, он никогда не сможет войти сюда, не вспомнив страшную
картину.
Он миновал половину зала, когда в глаза ему бросилось едва уловимое
сходство одного из убитых, лежавшего возле стены спиной к нему, с... Его
сердце остановилось, а когда оно снова стало биться, казалось, его удары
раздаются где-то у горла.
Шок настиг его долей секунды позже.
Это Мариус, его сын, который должен находиться в Кертце.
Но... этого не может быть! Фредерик соврал? Не хотел говорить, что его
сын мертв?
Двумя-тремя шагами Андрей преодолел расстояние до убитого и в отчаянии
осмотрел его. Кожа Мариуса была бледной и почти прозрачной, как у дорогой
фарфоровой куклы, и если бы не деревянный обломок, который пронзил его грудь
и вошел в сердце, и следы укусов на шее, он выглядел бы невредимым. Его
глаза с упреком смотрели в никуда, как будто он знал своих убийц и поэтому
не смог представить, что они способны на такое.
Андрей почувствовал, что слезы застилают ему глаза. Он не понимал
ничего. Столько страданий! Столько лишений! Столько предательств!
Исключительно ради безопасности сына он стороной обходил Борсу, отгородился
от своего прошлого, разорвал все нити, - только бы не дать людям повода
вспомнить, что Мариус - его сын, отвести от него позор родства с человеком,
которого считали преступником.
Ради этого он лишил себя всего живого, всего радостного и светлого,
зачеркнул возможность видеть, как растет его дитя, радоваться его
взрослению - и все за призрачную надежду на лучшее будущее.
Теперь оно рухнуло.
Андрей не стал больше стоять у мертвого тела. Смятение и страдание были
неодолимы и грозили смести плотину, которую соорудило его сознание после
смерти Рады, чтобы окончательно не погрузиться во мрак.