"Арина Холина. Пристрастие к неудачникам" - читать интересную книгу автора

Иногда они уезжали на морские берега, где их наготу постепенно украшало
солнце и где от жары невозможно было всерьез сомневаться, и утренний зной
сменял вечерний зной, и алкоголь не пьянил, а будто убавлял десять или
двадцать лет, и повсюду были вздохи, поцелуи... Там было возможно все:
любовник, едва окончивший школу; любовник, чья беременная жена в это время
держала руку матери и признавалась: "Мне страшно..."; любовник, который не
понимает ни одного твоего слова - и все равно бы не понял, даже если бы
говорил на одном с тобой языке...
А потом они складывали в чемодан не одежду, а собственные чаяния, и
говорили: "Три часа ехала из "Шереметьева"! По дороге от отдыха ничего и не
осталось!".
В сорок один год блистательная Анастасия Аверьянова, в маленьком белом
платье, с только что уложенными у парикмахера волосами и в сопровождении
главного редактора программ Ольги, пепельной блондинки в очках, своей
фаворитки, перешагнула порог, отделявший Кузнецкий Мост от клуба "Мост", и
нахмурилась, уткнувшись в толпу.
Протиснувшись вниз по лестнице, Настя на миг задержалась перед
фотографами, салютовавшими десятками вспышек. Цифровые фотокамеры отразили
брюнетку с короткой игривой стрижкой, крепкой челюстью, широким ртом, чуть
загнутым вниз кончиком носа и светло-карими глазами. Никто бы не решился
назвать ее красавицей, но уверенность в собственной внешности и даже
независимость от нее Настя сообщала всем, кто смотрел на ее неправильное
лицо.
Аверьянова кивнула Ольге, и они спустились в ресторан, где
располагалась зона для избранных.
И вот ее уже стиснули в объятиях. Руки были крепкие, на первое
впечатление - жилистые и уж слишком цепкие. На мгновение Анастасия
испугалась - казалось, что эти руки нащупывают ее душу...
Высокая немолодая блондинка, не красивая, но интересная, в облегающих
кожаных джинсах.
- Ленка! - искренне обрадовалась Анастасия.
И немедленно призналась себе, что радоваться нечему.
Елена Трауб была одной из тех, с кем жизнь, несмотря на все твои
усилия, не позволяет расстаться. Так давно, что лучше и не считать, они
снимали на двоих квартиру. Спустя несколько лет - вместе работали.
Аверьянова давно уже определила Елену как человека, для себя неинтересного,
бесполезного и даже беспокойного, но в ту секунду, благодаря неуправляемой
страсти к неудачникам, вдруг приятно удивилась этой встрече.
Двадцать лет назад Елена плыла. Вперед, к горизонту, к миражам,
сочиненным юностью, а потом - к обозначенным зрелостью берегам. Ее мотало от
мужа- художника к мужу-политику, и художник был мил, но беден, а политик -
пил. У нее был муж - знаменитый режиссер шестидесяти двух лет, который
выгнал ее и нашел себе несовершеннолетнюю невесту. Был и гениальный
писатель, от которого Елена родила двоих детей и послала прочь, потому как
писатель считал Трауб своей матерью, а не матерью его сыновей.
Лена торговала искусством, учила богачей одеваться, писала для
журналов, но удаче мешало очередное замужество - в тридцать восемь Трауб
была одинока, безработна и уже не плыла, а перевернулась на спину и ждала,
куда ее принесет течение.
Аверьянова шла за Еленой к столу, пока не ощутила толчок в груди. Не