"Алисия Холлидей. Хорошие девочки получают все" - читать интересную книгу автора

Осматриваюсь по сторонам. После небольшого ремонта мне бы здесь было
вполне комфортно. Думаю, надо позвонить Тессе и...
- Кирби? Ты меня слушаешь?
Проклятие! Придется слушать, по крайней мере пока его действительно не
увезут отсюда в смирительной рубашке.
- Да, конечно. Какое пари? И еще, позволь спросить, из самых лучших
побуждений: ты, случайно, не принимаешь какие-нибудь лекарства? - Широко
улыбаюсь, надеясь, что моя улыбка неоднозначно выражает мысль: "Все будет
хорошо, просто подожди - сейчас принесут ксанакс[6]".
Бэннинг вскидывает голову и смотрит так, будто это не у него, а у меня
нервный срыв.
- Что? Нет. Хотя да, я принимаю витамины, но... А-а-а, черт! Опять я
попался на твои уловки! Я говорю о твоей должности. О поездке в Италию. О
твоих офигенных организаторских способностях. И предлагаю заключить пари.
- Не знаю, что ты имеешь в виду, но если тебя это успокоит, то,
пожалуйста, объясни мне. - Прислоняюсь к стене и прячу руки за спину, чтобы
он не видел, как я впиваюсь ногтями в ладони.
"Никогда не показывай страха, трусишка".
Прекрасно. Это тоже из репертуара моего отца, человека, чье
представление об организаторских способностях сводилось к тому, чтобы бить
по голове каждого, кто ему возражал.
- Ну, давай, говори. Какое пари?
- Если за ближайший месяц сумеешь добиться, чтобы хоть один человек -
любой - назвал тебя хорошей, милой, славной, доброй и тому подобное, можешь
ехать в Италию. Если нет - останешься здесь и будешь работать. - Он
складывает руки на груди, и вид у него при этом делается удивительно,
тошнотворно, омерзительно самодовольный.
- Спятил? Думаешь, я рискну давно запланированной поездкой в Италию - и
билетами, не подлежащими возврату, стоит добавить, - ради какого-то
ребяческого пари? Мы что, в младших классах? - Я так разъярена, что почти
чувствую, как мои волосы встают дыбом.
Интересно, можно ли умереть от ярости?
- Эй, это ведь ты считаешь себя и большой начальницей, и душой
компании. Думаю, ты сама понимаешь: почти невозможно всего за четыре недели
найти кого-нибудь, кто сочтет тебя славной девушкой. Такое кардинальное
изменение личности займет пару лет, не меньше...
Бэннинг, раздвинув губы, демонстрирует безупречные зубы, но на улыбку
это не очень похоже. По крайней мере, на приятную улыбку.
- Ты просто невменяем. Я ни за что не поставлю на карту свой отпуск ни
в споре, ни в любой другой твоей гл пой затее. Разговор окончен.
Поворачиваюсь к двери, обдумывая, насколько сильно нужно хлопнуть ею,
чтобы одна из картин слетела со стены.
- Совсем-совсем слабо? - Голос очень тих, и я едва его слышу.
Но все-таки слышу!
Гнусный подонок. Как раз перед Рождеством мы обе дали с Бэннингом, и я
упомянула, что мы с Джули обожаем фильм "Рождественская история" и с каким
изумлением обнаружили, приехав однажды в Нью-Йорк за покупками, что окна
"Мэйси"[7] оформили в точности как в том фильме. Мы совершенно обезумели, в
результате накупили тонны елочных игрушек и других украшений для дома. Кукла
Ральфи с качающейся головой до сих пор стоит у меня на столе.